Мария Тортика (Лобанова) - Жизненный путь Христиана Раковского. Европеизм и большевизм: неоконченная дуэль

Д. Благоев в свою очередь подчеркивал многолетнюю оторванность К. Раковского от политических реалий социалистической жизни Болгарии. Он считал, что сведения, имеющиеся у Раковского о положении в стране, поступали исключительно от его друзей-центристов, которые в свое время «сбежали от диктатуры в партии», и от всех «изгнанных из ее рядов». «Ни содержание его письма, ни его начинания, о которых он сообщает, никоим образом не говорят в его пользу, поскольку, во-первых, Раковский в своем письме рассуждает как утопист, который мыслит без связи с действительностью, а субъективно… Во-вторых, он сам в своем письме признается, что не знает работы в Болгарии и что ряд лет не следил за становлением рабочего движения Болгарии, в то же время, наряду с этими “если” и “если”, он произносит категорические суждения из самого Парижа… Такое отношение к работе непозволительно ни одному серьезному социалистическому деятелю».[83]

Впрочем, пока лидеры БРСДП (т. с.) только пытались дать понять Раковскому, что его вмешательство чревато прямым конфликтом с партией тесных социалистов, что никакие его бывшие заслуги перед партией тесных социалистов не помешают ее идеологам обрушиться на него со всей той силой, на которую способен хорошо отлаженный агитационный механизм. Для того чтобы предупреждение было более понятным, Д. Благоев привел ряд цитат из писем К. Раковского, но в том контексте, который явно умалял значение его деятельности для развития социалистического движения Болгарии. При этом Раковский был представлен как сторонник не социалистического, а мелкобуржуазного, реформистского пути развития социал-демократического движения.

Несколько дней спустя после выступления Благоева критику «Открытого письма» Раковского продолжил другой деятель тесносоциалистической партии Христо Кабакчиев. В конце февраля 1909 г. в трех номерах газеты «Работнически вестник» появилась его статья под общим названием «Удар по воздуху».[84] Ощущая родство центризма и примиренчества, но, не стараясь, подобно Благоеву, оценить его сущность, Кабакчиев попытался подменить аргументацию поверхностной иронией, граничившей с грубостью. Он писал: «Неумолимая смерть занесла свой серп над Болгарской рабочей социал-демократической партией для того, чтобы в самое ближайшее время прервать ее жизнь, но, к счастью для нее, в этот судьбоносный момент прилетел ангел-избавитель, который и укажет путь к спасению! Ангел-избавитель нашей партии – это Крыстю Раковский… который появился с призванием спасти социал-демократию в Болгарии от немедленной смерти». Все замечания Раковского, все его призывы к объединению должны были остаться, по мнению Кабакчиева, только «ударом по воздуху», поскольку та «этическая и культурная сила», о которой с такой надеждой писал Раковский, – это не пролетариат, а мелкобуржуазные массы, которые «танцуют под скрипку» буржуазии. БРСДП (т. с.) же сделает все, чтобы оградить рабочих от их влияния.

Итог под обсуждением «Открытого письма» Раковского подвел тот, кто его начал, – Д. Благоев. 5 мая, почти через пять месяцев после выхода в свет «прогрессистского» сборника, в теоретическом журнале тесняков «Ново време» появилась его статья «Единство рабочего движения в Болгарии». Теперь Благоев не упоминал имени Раковского, но цитировал целые фразы из его письма, называя их автора «анархо-общедельческим фантазером».[85]

Таким образом, налицо было очередное свидетельство роста неприязни руководства БРСДП (т. с.) к Раковскому, тем более что поведение последнего непосредственным образом указывало, что он не внял высказанному предостережению и продолжает вмешиваться в конфликт между двумя социалистическими партиями, настаивая на их скорейшем объединении.

В сущности, по всему настрою, по общему тону статьи Благоева становилось понятно, что пора предостережений для Раковского миновала, что тесняки начинают сражаться с ним обычными для них способами ведения полемики – при помощи той «площадной ругани», о которой он сам писал пять месяцев назад.[86]

Усиление неприязни тесняков к примиренчеству отмечал и Х. Кабакчиев, который писал в своих воспоминаниях, что К. Раковский, приехав в Болгарию в конце 1909 г., развернул там широкую и шумную объединительную кампанию, которая, по его мнению, не имела ни малейшего успеха. Следует признать, что на этот раз здесь была значительная степень истины.

Официально приезд был санкционирован решением ЦК БРСДП (о) 12 января 1910 г. Результатом его стало специальное письмо от 7 февраля 1910 г. руководителям МСБ. ЦК объединенной партии убеждал в необходимости объединения социалистических партий страны и предлагал «отправить К. Раковского (в Болгарию. – Авт.) с объединительной миссией от имени МСБ».[87] Прибыв в Болгарию с мандатом МСБ (после очередного, еще одного, обращения Я. Сакызова в Брюссель), К. Раковский, по существу дела, ни разу так и не смог им воспользоваться.

Сохранилась довольно обширная переписка Раковского с секретарем МСБ Камиллом Гюйсмансом, в которой он подробно излагает все перипетии своей объединительной деятельности в качестве непосредственного представителя МСБ в Болгарии. Окончательный итог был подведен в письме от 10 августа 1910 г. В нем говорилось: «Сразу же после получения Вашего письма, возлагающего на меня миссию у болгарских товарищей, я предпринял необходимые шаги для достижения их единства. К сожалению, усилия мои не дали ничего. Так называемая “тесная” фракция (имеется в виду – тесные социалисты. – Авт.) оказалась неуступчивой, и после первых же опросов я уже знал, чего можно ожидать. Вот почему фактически вскоре после начала переговоров я отказался от этих полномочий».[88]

Крайне резкий отказ БРСДП (т. с.) от любых попыток объединения с БРСДП (о) возымел свое действие, и в конце июля – начале августа 1910 г. Исполком МСБ официально признал неудачу объединительной миссии Раковского. Таким образом, того, на что так надеялись и общедельцы, и Исполком МСБ – немедленного объединения социалистического движения в Болгарии, – не произошло. БРСДП (т. с.) восстала против самой идеи объединения, игнорируя социалистическую платформу противоположной партии, а также партийный и международный авторитет К. Раковского.

Однако проблема имела и более глубокое значение. Фактически не приняв примиренческих инициатив МСБ, тесняки проигнорировали не просто тактическую акцию К. Раковского, но и основные стратегические принципы руководства II Интернационала. Произошло как бы завуалированное противостояние ортодоксальной фракции болгарского рабочего движения центристской политике Интернационала.