Арнольд Фирт - Феномен Норбекова

Некоторые полагают, что МСН сам привез в институт это привидение, которое забрело к нему с ближайшего кладбища в надежде упокоиться с миром. Но мне больше нравится другая версия, романтическая.

Рассказывают, что однажды на десятидневку записалась некая искушенная в оккультных науках дама. В начале 90-х годов теперь уже прошлого века она училась у всех известных и неизвестных экстрасенсов, занималась хиромантией, медитацией и даже вроде бы жила какое-то время в Индии, где у нее был свой гуру. И только на занятия к МСН ей тогда попасть не удалось, хотя на них перебывала масса народа. Это не давало ей покоя. Даме казалось, что в ее образовании существует большой пробел.

И вот, наконец, все сложилось.

Она стояла в вестибюле института, ожидая исполнения своей давней мечты, как вдруг распахнулась входная дверь, и вошел МСН.

Мы, сотрудники МСН, давно уже привыкли видеть его в неизменном фраке и лакированных штиблетах. К сожалению, даже чудесное, когда наблюдаешь его постоянно, становится чем-то само собой разумеющимся. Я бы, например, удивился, если бы МСН приехал в институт в костюме-тройке, а тем более в спортивной форме.

Но та дама... Понимаете, она не только никогда раньше не видела МСН как такового, но она к тому же впервые в жизни, а не по телевизору, видела мужчину во фраке. Дама была очарована.

Она, как гласит легенда, не рассчитывала понравиться МСН, поскольку была намного старше. Однако женщина есть женщина — ей хотелось, чтобы на нее хотя бы обратили внимание. Дама не располагала ни средствами, ни связями — только своим оккультным образованием, которое она начала демонстрировать к месту и не к месту. Например, на занятиях она разглядывала чужие ауры и вслух комментировала увиденное. В первые дни это всех шокировало, а потом к даме выстроилась очередь: каждому хотелось узнать, какого цвета у него аура, тем более что фотографии в местах, где ауру фотографируют, стоят денег. В другой раз она как-то спровоцировала своего преподавателя устроить сеанс телекинеза. Они принесли в вестибюль стул, преподаватель уселся, и дама при большом стечении народа принялась двигать его взглядом по всему помещению, да так, говорят, энергично, что бедняга натерпелся страху. Естественно, она надеялась, что МСН обо всем расскажут, что он заинтересуется и, возможно, даже пригласит ее сотрудничать. Но ничего подобного не происходило. Более того: ей больше ни разу не удалось увидеть МСН не только вблизи, но и на расстоянии.

Дама продолжала посещать занятия и демонстрировать новые фокусы, пока, наконец, ей не пришла в голову зажигательная идея: прилюдно подпалить взглядом одно из кресел в зале. В результате получились небольшой пожар и большой скандал, а институт подал на даму в суд, где ей присудили выплатить штраф за нанесенный нашему учебному заведению материальный ущерб. Рассказывают, что этот инцидент совершенно сломил даму душевно. Что хуже всего — ей даже во время суда не пришлось пообщаться с МСН, так как, само собой, институт представляли его помощники.

Что вы думаете? Не в силах пережить такой удар по своим иллюзиям, дама свела счеты с жизнью. Я, повторяю, ни разу не встречал ее в институте в виде призрака, да и, признаться, к тому не стремился. Впрочем, когда бы я ее подкарауливал? Принято думать, что всякий раз привидение является в вестибюле в очередную годовщину того дня, когда дама увидела МСН во фраке. В этом есть свой резон. Но дело в том, что никто уже давно не помнит, что это был за день.

Вы, конечно, спросите, обсуждал ли я легенду с МСН. Нет, не обсуждал. Не позволило врожденное чувство такта!

«Бастилия» дала течь: у нас закапало с потолка. Что странно: ведь над нами — только крыша, а июль стоит без дождей. Может, в камере полтергейст?

24 июля. Государство - это я?

Вспомнил тут, что незадолго до того, как мне начали сниться все эти сны, друзья меня спрашивали: «А что ты не уедешь? Издавал бы книги оттуда». «Ну, как это так! — думал я. — Книги выходят тут, а сам я — там!» Честно говоря, мне было, куда ехать. Но мы, живущие в этой стране, отличаемся тем, что тоскуем по Родине, находясь внутри нее, — так, кажется, у Жванецкого.

А, собственно, почему?

Мои бабушка с дедушкой уехали жить в Германию. Им было по 65-70 лет. Жить им было не на что, и заботу о них взяло на себя немецкое государство. Бесплатная квартира, деньги на питание, на расходы, медицинское обслуживание и т. п. Быстро обустроившись, закончив ремонт, красиво обставив двухкомнатную квартиру, дед сказал мне: «Ну, вот. Теперь можно и пожить». Через несколько дней он умер. Вы бы видели эти похороны, эту траурную процессию, это кладбище! Служащие в черных костюмах и белых рубашках. Галстук, фуражка, белые перчатки — это у нихдтакая служебная форма. Деда хоронили за счет государства так, как у нас хоронят государственных деятелей. Просто потому, что он был пенсионером, жившим в этой стране.

Мои родители несколько лет назад тоже уехали жить в Германию. Отец, проработавший тридцать лет на одном предприятии, остался с пенсией в 1200 рублей и расстроенным здоровьем. А в Германии он каждую неделю посещает оздоровительный комплекс, где всякий раз проводит по восемь часов. Там бассейны с различной водой, шесть видов саун, бесплатные фрукты, шахматы, музыка. Все это доступно пенсионерам.

Родители ходят в городской парк, где в озерах плавают лебеди, у воды отдыхают розовые фламинго, а по ухоженным дорожкам прогуливается павлин. Почему-то он совсем не боится людей, а люди почему-то не гоняются за ним, чтобы выдернуть у него из хвоста перья. В этом парке мы с отцом однажды подошли к фонтану, и я сказал: «Давай загадаем желание и бросим монетки в фонтан!» Так мы и сделали. Моим желанием было еще раз приехать в этот город. «А ты что загадал?» — спросил я отца. Он со слезами на глазах ответил: «Пожить бы так подольше!».

А вот еще эпизод из нашей семейной истории. По окончании Великой Отечественной войны в полуразрушенной Москве вместе со всеми привыкал к мирной жизни район Марьиной Рощи, в котором проживало много евреев. В этом районе, который обходили стороной даже городские хулиганы, образовалось в те годы Королевство — Королевство Марьиной Рощи. Оно имело свои законы, а все его «подданные» помогали друг другу, работали и пировали вместе. Попасть в их число было непросто, а звание дворянина, титул графа или князя полагалось сперва заслужить. Это были самые разные люди, от жуликов до городских чиновников. Их объединяло желание радоваться жизни, веселиться, несмотря ни на что.

Правили Королевством король и королева. Они до сих пор живы-здоровы, и я их с любовью называю дядей Сашей и тетей Басей. (Бася Бродская — родная сестра моей бабушки.)