Сергей Базунов - Иоган Себастьян Бах. Его жизнь и музыкальная деятельность

Из музыкальных средств, какими композитор пользовался в этом капитальнейшем из своих творений, следует назвать необыкновенно искусное и удачное употребление двух хоров, а из инструментов – орган и оркестр, весьма оригинально составленный. Инструментовка здесь отличается именно совершенным отсутствием, во-первых, медных инструментов, а во-вторых, – инструментов ударных, что придает музыке необычайно изящный колорит, поражающий одновременно своей мягкостью и большой оригинальностью.

Мы не останавливаемся на отдельных местах произведения, где вдохновение и талант композитора отразились более или менее рельефно, чтобы не обременять читателя слишком подробным обзором технической стороны сочинения, и рекомендуем его вниманию лишь общее впечатление от этого великого творения Баха. Критикой оно именно признается одним из первых и наиболее замечательных в ряду самых великих и зрелых произведений гениального автора. Таков установившийся и никем не оспариваемый приговор всех музыкальных специалистов.

Превознося недосягаемо-великие красоты этого сочинения, некоторые немецкие писатели, с Ф. Шпиттою во главе, находят творение Баха “народным в истинном смысле слова”, признавая, что в нем с особенной яркостью отразились все индивидуальные особенности, свойственные германской расе вообще и германскому религиозному чувству в частности. Но, принимая во внимание, что религиозное чувство и все главные особенности его выражения общи всем племенам и народам, а музыка есть по преимуществу область, где “несть эллин, ни иудей”, следует признать, что великое творение Баха, оставаясь национальным, есть в то же время произведение вполне общечеловеческое, и таким его значением определяется и величайшее его художественное достоинство. С этой же точки зрения подлежат нашей оценке и все остальные произведения великого дарования Баха, как и вообще всякие продукты иностранного национального творчества. Пусть то или другое произведение искусства создается на почве, в духе и даже в формах, свойственных его национальности, оно все-таки достигает степени истинно гениального произведения лишь тогда, когда заключает в себе элементы, общие всему человечеству, понятные, доступные и равно принадлежащие всем национальностям и народам. Такими-то общими качествами и отличается великое творение Баха, и потому-то оно и способно вызывать тот умиленный восторг, каким на него откликается цивилизованный слушатель не только германской, но и всякой другой национальности...

Переходя затем к вопросу о судьбе, какую в свое время имело великолепное произведение Баха, к вопросу о том, какой прием оказали ему лейпцигские любители церковной музыки, мы, вероятно, не очень удивим читателя, сказав, что прием этот вовсе не отличался особой восторженностью. Нет, великое произведение не оказало на тогдашних слушателей никакого особенно яркого или сильного впечатления, и священная служба Страстной пятницы, на которой в первый раз исполнялась новая “Музыка Страстей”, прошла весьма спокойно; городские меломаны не услышали в ней, по-видимому, ничего особенного. Явление это, конечно, понятно, если вспомнить судьбу всех вообще великих произведений искусства. Они потому особенно и велики, что создаются не для низменного уровня современного им понимания, а лишь для эстетически более развитого потомства. К числу таких произведений творение Баха принадлежало более чем всякое другое, и потому хладнокровие, проявленное почтенными лейпцигскими обывателями, представляется явлением очень нормальным. Именно так и должно было быть...

Обратимся теперь к некоторым другим произведениям нашего композитора, относящимся к этому же периоду времени, – произведениям также весьма замечательным, хотя менее крупным и меньшего значения.

Самое важное место между ними принадлежит, конечно, его знаменитым ораториям. Как одна из отраслей церковной музыки, – музыки, имеющей основой темы священно-исторического характера, – оратория была, разумеется, совершенно в сфере таланта Баха; поэтому разработка ее должна была дать у Баха необыкновенно плодотворные результаты. И действительно, известные его произведения этого стиля, оратории Рождественская, Пасхальная и на праздник Вознесения, вполне оправдывают такое предположение. Возвышенный строй мыслей, глубина и серьезность настроения, которые в них отражаются, указывают очень определенно все главные особенности духовной организации великого художника, их создавшего. В этом смысле оратории Баха являются произведениями в высшей степени индивидуальными, резко отличаясь своими великолепными особенностями от произведений того же стиля других авторов. К этому нужно еще прибавить, что между названными выше ораториями особенно выдаются две последние, то есть Пасхальная и на Вознесение. Мастерство фугированного стиля достигает здесь, по-видимому, своего апогея; необыкновенно хороши хоры, и замечательно разработан план, особенно в двух последних сочинениях...

В предыдущей главе мы говорили также об огромном числе духовных кантат, относящихся тоже к лейпцигскому периоду, и упоминали о лучшей из них, кантате D-moll. He возвращаясь более к этому вопросу, скажем теперь несколько слов о произведениях, известных под именем “мотетов”, большое число которых написано Бахом также в описываемый период. Мотеты Баха составляют, собственно, лишь разновидность церковно-музыкальных произведений, очень родственную с кантатой. От последней они отличаются только некоторыми особенностями своего технического строения и главным образом употреблением оркестра. Сочинения этого рода у Баха довольно многочисленны и изобилуют таким множеством художественных красот, что положительно ставят критику в затруднение перед необходимостью указать те или другие из них как лучшие и наиболее удачные.

Наконец в тот же лейпцигский период были написаны и некоторые из светских сочинений нашего автора, именно несколько светских кантат, арий и т.п. Они довольно известны между музыкальными специалистами и вызывают похвалы, как все, что вышло из-под пера Баха. Но мы не будем останавливаться на них, так как имеем в виду очертить музыкальную деятельность нашего композитора лишь в самых главных ее проявлениях, довольствуясь обзором важнейших его произведений; образцы же светской музыки, конечно, не принадлежат к категории его важнейших сочинений. С представлением о музыкальной личности Баха правильно и прежде всего связывается понятие о гениально-прекрасных созданиях церковной музыки, и только в этой сфере композитор достигал того дивного совершенства, которое обессмертило его имя у потомков.