Константин Баев - Коперник

Как раз в то время, когда Коперник управлял епархией, до «отдаленнейшего уголка мира» докатилась мощная волна реформации.

Чтобы составить себе представление о позиции Коперника по отношению к этому движению, мы должны уяснить себе хотя бы в общих чертах социальные его корни.

В двадцатых годах XVI века почти вся Западная Европа вступает в полосу продолжительных войн, ведущихся под знаменем борьбы за религию; с одной стороны выступают защитники установившихся религиозных норм и церковного строя во главе с папой; с другой стороны — сторонники реформы церкви и религии — реформаты. В описываемое нами время во главе этого движения стоял Мартин Лютер, основоположник «лютеранства».

В основе этой по своей форме религиозной войны лежала борьба классов. Католическая церковь, возглавляемая римским папой, выражала и защищала интересы старого феодального строя. Противниками католицизма, сторонниками реформы были все те, кто имел основание быть недовольным существующими порядками.

Но недовольными были самые различные элементы: богатая буржуазия, развитие которой стесняли феодальные порядки; крестьянство, эксплоатировавшееся немилосердно и стонавшее под тяжестью феодальных повинностей; мелкое дворянство, которое разорялось и мечтало о возврате к «старому, доброму времени».

В самом начале лютеранского движения эти совершенно разнородные элементы, объединенные тем, что имели общего противника, не приходят еще в столкновение друг с другом. Но вскоре прстивопо-ложность интересов обнаружилась со всей силой: крестьянство увидело, что и мелкое дворянство, и буржуазия, и те князья, которые примкнули к движению, чтобы освободиться от зависимости по отношению к императору и обогатить свою казну церковным имуществом и доходами, — что все эти элементы враждебны ему, крестьянству. Началась борьба внутри лагеря сторонников реформы. В этой борьбе крестьянство было побеждено. Сам Лютер и его ближайшие сподвижники находились в лагере победителей. Но в свою очередь и в этом лагере разгоралась борьба, на обстоятельствах которой мы не можем останавливаться. В этой борьбе Лютер занял позицию компромисса. В результате максимальные выгоды получили не бюргерские элементы, после разрыва с крестьянством не имевшие силы, которую они могли бы противопоставить своим «союзникам», а князья, примкнувшие к лютеранскому движению.

Политическая карта Германии и соседних с ней земель представляла собой в двадцатых годах XVI века пеструю картину: целый ряд политических комбинаций заставлял одни государства примыкать к лютеранскому движению, другие — бороться с ним, третьи — сохранять нейтралитет или переходить от одной стороны к другой.

В своей борьбе с Польшей прусский герцог Альбрехт хотел опереться на лютеранских государей Германии. Поэтому он не только не боролся с протестантизмом, но, напротив, в 1523 году сделал его официальным исповеданием. Пользуясь установленным на четыре года перемирием между Польшей и Пруссией, он готовился усиленно к войне, чтобы выйти из всякого подчинения польской короне. Эту войну он не решился, правда, начать, но перспективы ее должны были учитывать руководители Вармийского капитула. Снова Вармия могла быть ареной столкновения сильных противников — католической Польши и лютеранской Пруссии.

Усвоенная капитулом политика выжидания определяла и позиции его по отношению к лютеранской ереси: это тоже была политика выжидания.

Епископ Фабиан не приказывал преследовать еретиков, но полемизировал с их проповедниками. Он даже заявил в одной из бесед со своими подчиненными: «Лютер — человек ученый и свои мнения выражает в письменной форме; пусть сразится с ним тот, у кого на это хватит смелости». Епископ Дантиск, с последующей деятельностью которого мы еще встретимся, специально заехал по пути из Испании в Пруссию к Лютеру в Виттенберг, чтобы с ним побеседовать. Рассказывая об этих беседах, он называл Лютера «человеком остроумным, ученым и обладающим Красноречием». Тидеман Гизе состоял в переписке с Меланхтоном, одним из сподвижников Лютера. Таким образом, отношение епархии к реформациончому движению было если не вполне благожелательное, то довольно терпимое, и учение Лютера быстро стало распространяться в Вармии. Очень многие горожане стали ревностными последователями Лютера; о особенности это наблюдалось в тех городах, которые были заняты орденскими войсками.

Коперник, около полугода заведуя епархией после смерти епископа Фабиана, фактически выполнял обязанности епископа и продолжал политику Фабиана; никаким преследованиям лютеране при нем не подвергались. И в то время, как польский король Сигизмунд, еще летом 1520 года, запретил под угрозой большого штрафа ввоз и распространение сочинений Лютера, Коперник, в качестве заведующего епархией, ровно ничего не сделал для пресечения распространения новой ереси.

Каковы были личные взгляды Коперника в вопросах, бывших предметом богословских споров, нам не известно. Однако, косвенно можно судить об этом по книге Тидемана Гизе, близкого друга Николая Коперника. Как раз в это время Гизе написал против лютеран целое полемическое сочинение. В нем Гизе возражает против догматической и обрядовой стороны лютеранства, но не отрицает того, что нравы католического духовенства заслуживают самого строгого порицания и нуждаются действительно в исправлении. Он говорит, что в церковные обряды католической церкви вошло много суеверий, а в церковном управлении имеется много злоупотреблений и различных недостатков. Но, — заявляет он, — ради исправления дурного не нужно ломать всего, веками установленного, церковного строя. Коперник одобрил указанное сочинение Гизе, советовал последнему всячески его распространять и настаивал на его напечатании.

Таким образом, и отношение Коперника к лютеранскому движению, и его позиция в богословских вопросах, связанных с борьбой, разыгрывавшейся на исторической арене, носят явный характер компромисса.

Коперник недолго находился во главе епархии. Его сменил епископ Маврикий Фербер. Чем более выяснялось, что силы прусского герцога уступают силам Польши, тем более определялись позиции капитула в религиозной распре. Новый епископ выступил как ревностный защитник католицизма.

Тотчас же по утверждении его в епископском сане он издал строгий приказ всему епархиальному, подчиненному ему духовенству, чтобы никаких новшеств в церковных обрядах оно не допускало и чтобы всякие церковные требы совершались, как прежде. Учение Лютера новый епископ не разрешал распространять ни частным образом, ни публично; в противном случае он грозил всем ослушникам, еретикам-лютеранам и их покровителям, изгнанием, анафемой и прочими карами.