Маргарита Павлова - Писатель-Инспектор: Федор Сологуб и Ф. К. Тетерников

Сологуб обстоятельно рассказывает о том, как княгиня Касаткина предает медленной мучительной каре свою воспитанницу и соперницу Наталью[133]. Казнь устраивается в комнате, где накануне она застала ее со своим бывшим любовником. Повествование концентрируется в одной точке пространства — на эмоциональном «перекрестке»: в сознании девушки память о признании в любви и первых поцелуях совмещается со страданием, стыдом (Наталью подняли с кровати и раздели дворовые похотливые мужики, княгиня отрезала ей косу), созерцанием орудия пытки: «Ковер был снят, и посередине было ввернуто в пол несколько пар железных винтов, с привязанными к ним веревками и ремнями. На стульях, стоящих вдоль стены, у которой она остановилась, было разложено несколько пучков розог, длинных и толстых».

Сечение Натальи описано с шокирующими по своей жестокости натуралистическими деталями: «Наконец все тело покрылось сплошными кровавыми язвами, с ран ручьями лилась кровь и собиралась на полу в одну большую лужу. Кровь подтекала под ее тело, подтекала к ее подбородку, оросила лицо и ее запекшиеся губы. И эта масса окровавленного бичуемого тела лежала на полу, и только изредка раздавались слабые стоны» и т. д. Главный нервный узел художественного творчества Сологуба — любовь — страдание — боль — стыд — сладострастие — смерть — обозначился, таким образом, уже с самых первых шагов его писательского пути.

Нереализованные в «Ночных росах» социальные интенции отчасти нашли отклик в незавершенной поэме «Одиночество (история мальчика-онаниста)»[134], самом большом по объему произведении «долитературного» периода. Сологуб работал над поэмой с 1880 по 1890 год с небольшими перерывами.

Основной корпус фрагментов и черновых набросков «Одиночества» создавался в 1881–1882 годах в атмосфере обсуждения русским обществом совершившегося цареубийства. События 1 марта и казнь народовольцев, судебные процессы над участниками «хождений в народ» и членами народнической партии, регулярно проходившие с середины 1870-х годов и имевшие резонанс в студенческой среде[135], увлеченность гражданской лирикой Н. А. Некрасова и рано определившиеся у Сологуба демократические симпатии («господа — не люди»[136]) — все, казалось бы, способствовало формированию представления о современном герое.

Тем не менее в центре его поэмы не героическая личность, «апостол» народной правды, а тот, кто мечтал им стать, но не стал. Герой «Одиночества» перед смертью вспоминает прожитые годы, раскаивается в собственных пороках, приведших его к болезни, не позволивших ему соединиться с возлюбленной и отдать жизнь за освобождение народа.

Размышляя о судьбе умирающего от сифилиса Николая (имя героя встречается однажды в черновых набросках), поэт, по-видимому, пытался представить себе возможный вариант жизненного пути: как Николай, он хотел быть в среде народнической молодежи, но не чувствовал в себе необходимых духовных сил и нравственного основания для участия в революционной работе.

В плане к поэме Сологуб наметил: «X — мальчик, умирающий юношею лет девятнадцати, поэт»[137]. В годы активной работы над «Одиночеством» он был именно в этом возрасте. В планах и рабочих материалах к поэме имеются указания и намеки на обстоятельства его детства и юности: «Элементы моей жизни: 1. Отец — больной, рано умер. 2. Мать — здоровая, сильная»[138]; «Бабушка. Надо, чтобы это была родная бабушка. Это тема для целого романа или, по меньшей мере, для повести. История развития ребенка. По натуре бойкий. Первые годы провел свободно. Потом попадает к бабушке. Она на него смотрит, как на игрушку. Портит, гнетет и озлобляет его. Чинная хилость. Страх перед нею. Ее злость и сварливость. Улица. Семья бабушки. Школа. Смутное время. Ссоры с бабушкой. Институт. Жизнь в нем.<…> Можно внести любовную интригу: бедная, серенькая девочка, душевные сокровища, скрытые под оболочкой ее простоты. Петербургская жизнь и знакомые типы. Изобразить возможно больше того, что было на самом деле, и как было, до мелочей»[139].

Эти заметки перекликаются с отдельными записями «Канвы к биографии» и мемуарным очерком О. Н. Черносвитовой[140]. Автобиографический подтекст обнаруживается и в черновых набросках к поэме: во фрагменте, начинающемся со слов «Его секла нередко мать…»[141]; в описании круга чтения героя, во многом совпадающего с читательскими пристрастиями юного Сологуба[142], и т. п.

Сологуб предполагал учесть в поэме опыт своих детских и юношеских впечатлений и вместе с тем воссоздать картину становления личности современника-восьмидесятника, по его представлению неспособного к подвигу и активному действию. Содержание поэмы в самых общих чертах передано в авторской записи:

Психофизиологический очерк. Когда я раздумывал, отчего это так глупо, бестолково и бесполезно прошла моя жизнь, я пришел к заключению, что виною здесь — мое одиночество. Жить без симпатии человеку невозможно. Я расскажу, как молодая натура настойчиво искала симпатии. Товарищи. Гордое презрение. Он. Сближение с одним товарищем. Разлука. Любовь к девушке. Я (конечно, лишь поэтическое) — слаб, вял, нерешителен, умен, трудолюбив, хорошо говорю. Страсть обоюдная. Она делает первые шаги. Сцена объяснения: «Я не могу быть мужем». Страшный для нее удар. Он отходит. Она бросилась за ним: «Все можно возвратить. Живи! Для смерти. Умрешь не даром!» Я заразил ее своим мрачным настроением. И она умела умереть. А я, слабый и ничтожный, стоял на берегу и смотрел на моих товарищей. Мы оба погибли — но я гибну даром, умирая в больнице[143].

Подзаголовок «История мальчика-онаниста» поясняет причину болезни и гибели героя. В годы создания поэмы автоэротизм трактовался гигиенистами как вредная привычка, разрушающая личность, и серьезная угроза здоровью. В анонимном трактате утверждалось: «Мастурбация есть самый надежный, если не самый прямой путь к смерти», «порок читается прямо на лице»[144]. Подобный взгляд был принят в периодике 1870-х годов[145].

Доктор В. Дитман, например, в статье «Тайный порок», печатавшейся с продолжением в трех номерах специального педагогического сборника, заключал о последствиях опасной привычки: «Дальнейшее развитие болезненного поражения психических отправлений, разума, чувства и воли ведет мало-помалу к полному расстройству их в случаях, в которых онанизм вполне овладевает несчастными, предававшимися этому пороку, и в конце концов следует смерть со всеми признаками физического и психического истощения»[146].