Сергей Минцлов - Петербург в 1903-1910 годах

6 марта. Вчера вечером и сегодня в разных местах слышал, будто повешен некий интендант Ивков[83], продавший Японии план расположения на театре войны продовольственных пунктов.

15 марта. В двух книжных складах сообщили мне, что Н. А. Рубакину предложено на выбор: или переселение в Восточную Сибирь, или же за границу навсегда. За что свалилась на него эта напасть — никто и сам он не знает. Вероятно, за январский съезд, где, хотя он и держал себя сравнительно скромно, но тем не менее попал под всевидящее око… У. Н. А. сильнейшая астма; «заграницу» и тамошних соотечественников он не особенно долюбливает; тяжело ему придется там! В последний раз я его видел вскоре после закрытия съезда и обыска у него; он принял меня в постели. Н. А. был поражен тем, что полиция, заставшая его в минуту приступа астмы, ввиду болезни его не приступила к осмотру квартиры, и пристав, запросив по телефону начальство, извинился за беспокойство и ушел со своей командой, отложив обыск, чтобы не беспокоить больного.

19 марта. Около 8 ч. вечера, выйдя на улицу, увидал на безоблачном небе не то тучу, не то столб дыма; дошел до Невского — на каланче мерцают три фонаря и над ними один красный, значит, где-то пожар и сильный. Горело, как оказалось, внутри Апраксина двора; за Екатерининским сквером стояло над домами словно громадное северное сияние: выделялись языки огня и летевшие высоко вверх искры. Садовую улицу запруживали извозчичьи пролетки; со всех концов лились на пожар черные реки людей и экипажей.

К. Булла. Пожар в Апраксином дворе

Здание Государственного банка стояло освещенное, как днем; мимо него никого не пропускали; сквозь решетку Пажеского корпуса видно было, как в конце переулка, ближе к Фонтанке, у Министерства народного просвещения бушевало пламя. Едва удалось протискаться к Екатерининскому каналу и мимо банка пройти на Гороховую и оттуда на Фонтанку. Взлетавшие на необычайную высоту искры подолгу мерцали на небе и падали на панель канала — расстояние от места пожара огромное. Теснота была такая, что вереницы экипажей подвигались шагом; в толпе слышались разговоры, что горит склад резиновых и целлулоидовых изделий «Проводник», и будто есть человеческие жертвы; иные уверяли, что погибло сто человек. Освещенная красным отблеском огня Фонтанка представляла необычайное зрелище. На более темном правом берегу ее виднелся ряд паровых машин, накачивавших воду; паровики реготали, выбрасывали клубы дыма и сыпали искры; кругом суетились, посвечивая медными шлемами, пожарные; проносились во весь опор, гремя и звеня, бочки с водой, а из-за зданий министерств вставало и крутилось море огня.

20 марта. Сегодня газеты насчитывают 12 жертв вчерашнего пожара, но пока не разыскано еще много приказчиков сгоревших складов — Клочкова и «Проводник». Пожар длился всю ночь; дежурная часть тушила его еще утром. Вчера и сегодня в пожарном отношении какие-то фатальные дни; иду нынче по улице Гоголя и вижу, что в доме на углу Гороховой выбиты во втором этаже стекла; читаю закопченную и скорчившуюся с одного края вывеску: «Редакция газеты «Знамя»»[84]. Вчера, оказывается, вспыхнул в ней пожар и уничтожил ее, хотя к сожалению, кажется, только отчасти.

Иду дальше — в Кирпичном переулке пожарные и толпы людей: горит где-то во дворе. Сел в омнибус, еду по Невскому — у Аничкого моста встречаю летевшую на новый пожар команду; лошади, видимо, не были еще отпряжены с вечера и носили следы мыла; люди выглядели утомленными — приходилось поспевать с пожара на пожар, не отдыхая.

Что это, однако, за праздники Красного Петуха настали??.. Куда бы ни шел — везде слышишь трубные сигналы пожарных и видишь их мчащимися по улицам во весь опор?

21 марта. Упорно повторяют, будто Гершуни[85] и др. повешены, между тем из достоверных источников знаю, что они помилованы. Виселица заменена Гершуни пожизненным одиночным заключением… черт возьми, виселица много гуманнее! На суде, говорят, разыгрался инцидент, произведший сильнейшее впечатление. Защитник одного из обвиненных, офицера Григорьева[86], — Мусин-Пушкин построил свою защиту на громоносном обвинении Гершуни. «Эти люди», говорил он, указывая на Гершуни, «отбирают у таких, как Григорьев, портреты и разные письменные свидетельства, чтобы они не могли уйти от них и, пожав лавры себе, заставляют потом идти на смерть»… и т. д., и т. д.

Когда он кончил, поднялся Гершуни и спокойно, но выразительно сказал следующее: «История не сохранила нам ни того, что говорили судьи, приговорившие Гуса к сожжению, ни кто они были. Но в памяти людей осталась та старуха, которая принесла «свое» полено на костер его. История запомнит и вас, г. адвокат, и ваш грязный камень, брошенный вами в человека, стоящего в саване и с веревкой на шее!».

Все были точно придавлены к земле этими словами.

Утром сегодня получил письмо от И. А Рубакина, где он пишет, что выезжает завтра за границу, хотя «надеется, что не навсегда» и прощается со мною.

31 марта. Со всех сторон сообщают, что погиб броненосец «Петропавловск» с экипажем и адмиралом Макаровым; по одним версиям, он взорван японцами, по другим, напоролся на собственные мины. Переполох сильный, одно за другим гибнут наши лучшие суда!

Неожиданно утром сегодня разыгралась снежная метель и обсохшие было улицы опять покрылись грязью; дни стоят теплые, серые; Нева вот-вот готова вскрыться, по Фонтанке уже недели две как бегают финляндские пароходики, похожие на крыс, шмыгающих под мосты.

1 апреля. Во многих церквах идут панихиды: слух, к несчастию, оказался верным, погиб Макаров и почти весь экипаж броненосца «Петропавловск»; Яковлев[87] и великий князь Кирилл ранены, но спасены. На дворе сильнейшая метель; день словно зимний, ненастный и, несмотря на это, на углах теснятся целые толпы людей и пробегают глазами вывешенные известия с Дальнего Востока. Впечатление страшное.

Гибель «Петропавловска» 31 марта 1904 г.

Полиция сегодня утром отбирала у всех газетчиков №№ «Петербургского листка» и каких-то еще газет; сопротивлявшихся тащили в участок; в газетную экспедицию почтамта полиция явилась тоже и конфисковала все названные №№. Тем не менее, я раздобыл «Петербургский листок» и успел наскоро пробежать его; особенного ничего не заметил; в отделе происшествий наткнулся только на заметку о том, что этой ночью в «Северной гостинице» произошел сильный взрыв, исковеркавший много номеров, полы и потолки; в одной из комнат найдены куски человеческого тела, разорванного бомбой. Что это за бомба, и кто был владетелем ее — загадка; по всей вероятности, здесь кроется что-либо анархическое, сыщики зачуяли следы и потому поспешили всякие сведения о происшедшем изъять.