Вячеслав Лопатин - Суворов и Потемкин

23 февраля 1779 г. Суворов донес Румянцеву:

«Вашего Сиятельства дозволением пользовался я в Полтаве свыше недели и, оставя там мое [семейство] в разстройке и почти кончательной смертельности, посетил, чрез Астрахань-Кизляр-Моздок, Астраханскую, уже выстроенную и сселенную линию, и по Кубани (где тако ж по укреплениям внутреннее выстроено все) от Павловской крепости чрез коммуникационные на степень к Азову шанцы, Бердинскою линиею возвратился. На Кубани, Сиятельнейший Граф! точно тихо... Ногайские и крымские поколения силою укреплениев в узде. Светлейший Хан, сколько ни гневен и непостоянен, более жалок по бедности его.

Вашему Сиятельству осмелюсь о себе прибавить, что, ежели обстоятельства службы дозволят, мог бы я краткое время около Святой недели побывать в Полтаве и, буде далее, то с каким, но не толь обширным объездом, ежели б в том усмотрел нужду».

Поистине можно только поражаться рвению и энергии Суворова, которому шел сорок девятый год. По зимним дорогам из Полтавы на Царицын (откуда начиналась Астраханская линия) и далее на юг, потом на запад до Азова, снова на север и приазовскими степями в Крым, в Козлов (будущую Евпаторию) — всего более двух с половиною тысяч верст. Помня замечание, полученное от Румянцева за несвоевременное возвращение из отпуска к Прозоровскому, Суворов заблаговременно испрашивает дозволения посетить жену и дочь на Святую неделю.

Но ни на Святую неделю, ни позже Суворов не поедет в Полтаву. Беда пришла оттуда, откуда он менее всего ожидал. Еще в октябре 1778 г., отправляя в Петербург Николая Суворова, Александр Васильевич писал о нем Потемкину, выхваляя его отличную службу по важнейшим поручениям при выводе христиан. «Сие говорит об нем не родственник его, но говорящий истину его начальник»,— прибавил он, не подозревая о том, что племянник станет разрушителем его семейного мира. Потемкин уважил представление: Николай Суворов вернулся к дяде с новым чином премьер-майора. Он привез и «высочайший дар» — украшенную бриллиантами золотую табакерку с портретом императрицы и с надписью: «За вытеснение турецкого флота из Ахтиарской гавани и от крымских берегов». Одна фраза из коротенького письма Потемкину (относящегося к марту-апрелю 1779г.), в котором Суворов сообщает о приезде «омилоствленного племянника», выдает набежавшую тревогу. Суворов упоминает о своих письмах, которые задержались в Полтаве «по химерному меня туда ожиданию назад». Похоже он что-то знает о неверности жены, но, кажется, еще не подозревает, что соблазнитель и есть облагодетельствованный им племянник. Вскоре правда выходит наружу. Занятый выводом войск из Крыма и с Кубани, успевающий исхлопотать у Потемкина льготы и помощь терпящим большие трудности христианам, выведенным из Крыма, Суворов тяжело переживает семейную драму — измену жены и вероломство племянника. В письмах своему управляющему в Москве И. Д. Канищеву, полных желчи и ревности, Суворов дает указания о подготовке бракоразводного процесса и разделе имущества. 7 июля 1779 г. он получает письмо от Потемкина с уведомлением о назначении его состоять при пограничной дивизии Новороссийской губернии, т. е. о поступлении под непосредственное начальство Потемкина.

В эти трудные для него дни, когда в Славянской духовной консистории уже разбиралось прошение о разводе с женой, которую Суворов обвинил «в презрении закона христианского», он решается заручиться поддержкой Потемкина. Суворов пишет ему страстное письмо, в котором говорит о своей надежде насладиться покоем по окончании военных действий и о постигших его горестных обстоятельствах, «коих воспоминовение желал бы я скрыть навсегда от света, естли б честь и достояние звания моего не исторгали от меня поминутно их признания. Обезчестен будучи беззаконным и поносным поведением второй половины, молчание было бы знаком моего в том соучастия. Нет тут, Светлейший Князь! недоказательного; иначе совесть моя, никогда не поврежденная, была бы мне в несправедливости изобличителем». Суворов просит Потемкина быть предстателем у Высочайшего престола «к изъявлению моей невинности, в справедливое же возмездие виновнице, к освобождению меня в вечность от уз бывшего с нею союза, коего и

память имеет уже быть во мне истреблена», прибавляя, что только смерть может положить конец его злоключениям.

Мы не знаем ответа не это письмо. Но сам факт обращения Суворова по столь деликатному и сугубо личному делу к Потемкину говорит о многом. Вскоре Суворов был вызван в Петербург. 8 декабря 1779 г. он присутствует на званом обеде в Зимнем дворце. 20 декабря Потемкин лично пишет московскому главнокомандующему князю М. Н. Волконскому и просит его отправить в Петербург четырехлетнюю дочь Суворова — Наташу. 24 декабря императрица во время аудиенции снимает со своего платья бриллиантовую звезду ордена Св. Александра Невского и прикалывает ее на грудь Суворова. «Тако да просветится свет Ваш пред человеки, яко да видят добрые дела Ваши. Ея Императорское Величество жалует Вам сию звезду, а я Вас чистосердечно поздравляю»,— читаем мы в письме Потемкина от того же 24 декабря [23]. За генерал-поручиком явно ухаживают. Не без участия императрицы и Потемкина делаются попытки помирить его с женой. 1 января 1780 г. князь И. Р. Горчаков, женатый на родной сестре Суворова Анне Васильевне, записывает в памятной книжке о приезде шурина из Петербурга. С ним вместе влиятельный при дворе П. И. Турчанинов, давний знакомец и друг Суворова. В тот же день Турчанинов привозит в дом Горчаковых Варвару Ивановну Суворову. Но душевные переживания Александра Васильевича стишком тяжелы, и примирения достичь не удается. 10 января он возобновляет дело о разводе. 21 января в Москву прибывает кронштадтский протоиерей отец Григорий для увещевания супругов.

Кажется, пастырское слово достигло цели. Суворов едет к месту своего нового назначения, в Астрахань, взяв с собой жену. 21 января он сообщает Потемкину об отъезде «к повеленному Вашею Светлостию мне предмету» и просит о продолжении милостей и покровительства «на остающее течение службы и жизни моей». 31 января по дороге в Астрахань Суворов просит архиепископа Славянского Никифора «остановить временно его разводное дело», так как он должен заботиться «о благоприведении к концу спасительного покаяния и очищения обличенного страшного греха». В первых числах февраля генерал-поручик прибыл в Астрахань. Потемкин поручал ему новое важное дело.

Секретная миссия.

1780-1782 гг.

 В секретном ордере Потемкина Суворову от 11 января 1780 г. предписывалось: «Часто повторяемые дерзости ханов, владеющих по берегам Каспийского моря, решили, наконец, Ея Императорское Величество усмирить оных силою своего победоносного оружия. Усердная Ваша служба, искусство военное и успехи, всегда приобетаемые, побудили Монаршее благоволение избрать Вас исполнителем сего дела. Итак, Ваше Превосходительство имеете быть предводителем назначенного вам войска».