Нежные страсти в российской истории. Любовные треугольники, романтические приключения, бурные романы, счастливые встречи и мрачные трагедии - Сергей Евгеньевич Глезеров
Более того, Миронович ревновал Сарру к другим мужчинам. Когда однажды она попросила у него папиросу для одного из соседей, он сказал ей: «Верно, ты пощупать ему дала, а теперь за него просишь…»
Правда, выяснилась и такая подробность: до поры до времени на ночлег в кассе с Саррой оставался кто-нибудь из дворников соседних домов. И буквально за несколько дней до трагедии Сарра пожаловалась Мироновичу, что дворники, отставные солдаты, пристают к ней со всякими непристойными предложениями. Миронович выгнал дворников и запретил им появляться в кассе. В результате в роковую ночь в ссудной кассе Сарра Беккер осталась одна…
Следствие шло быстро, близилось уже его завершение. Казалось бы, все указывало на Мироновича. Картина представлялась следующая: он, удалив под благовидным предлогом дворников, ночью пришел в лавку к Сарре и стал ее домогаться. Та сопротивлялась и получила несколько ударов, один из которых оказался смертельным. Дабы скрыть следы преступления, Миронович схватил первые попавшиеся вещи, устроил беспорядок, дабы инсценировать ограбление…
Но спустя ровно месяц после убийства в полицию явилась молодая девушка, назвавшаяся Екатериной Семеновой. Она заявила, что это она убила Сарру Беккер, причем с целью ограбления ссудной кассы. А похищенные деньги и вещи передала своему любовнику, некоему Михаилу Безаку, ради которого уже совершила несколько преступлений («кормила его кражами»). С повинной же она явилась потому, что «дорогой Миша» стал охладевать к ней, а ей стало жаль невинного Мироновича, обвиненного в убийстве.
Вначале к ее словам отнеслись, как к бреду сумасшедшей. Но все-таки решили проверить ее показания. Михаила Безака разыскали на территории сопредельного Великого княжества Финляндского, у него действительно обнаружили вещи, похищенные из ссудной кассы. Арестованный Безак не отрицал, что получил их от Семеновой, но утверждал, что об убийстве ничего не знает. Впрочем, и сама Семенова впоследствии дважды отказывалась от своего первоначального заявления.
В итоге следствие выдвинуло следующую версию: убийство — дело рук Мироновича, однако в момент преступления злоумышленник был застигнут Семеновой, проникнувшей в кассу с целью ограбления. Ее молчание он «оплатил» вещами и деньгами, взятыми в кассе.
Начался суд. Мироновича обвинили в покушении на изнасилование и убийство, Семенову — в непредотвращении убийства, и Безака — в недонесении об убийстве. Кроме того, Безаку и Семеновой предъявили обвинение в кражах и укрывательстве краденого. Суд признал обвинение доказанным. Мироновича приговорили к семи годам каторжных работ, Безака — к ссылке в Сибирь, а Семенову неожиданно для всех оправдали, поскольку она совершала преступные действия «в невменяемом состоянии».
Однако этим приговором дело вовсе не закончилось. Миронович подал кассационную жалобу, и Сенат отменил приговор суда, сославшись на допущенные процессуальные нарушения. Дело передали на новое рассмотрение.
В процессе участвовали видные юристы, так что общественный резонанс был серьезным. Защищали обвиняемого мастер психологического анализа Сергей Андреевский и не менее блистательный Николай Карабчевский.
В своей речи обвинитель Бобрищев-Пушкин доказывал, что Миронович делал «особые приготовления» для приведения в исполнение задуманного плана. А именно — овладеть девочкой в отсутствие ее отца, уехавшего в Сестрорецк. Бобрищев-Пушкин нарисовал такую картину убийства: Сарра, спасаясь от преследования Мироновича, вбегает в комнату, сопротивляется и получает удар кулаком в голову. Последующие удары были нанесены Мироновичем в состоянии «крайнего раздражения».
Свою речь обвинитель завершил словами: «Здесь перед вами, господа присяжные заседатели, был маленький череп замученной девочки. Этот череп был здесь как предмет исследования. Я на него смотрел иначе. Мне представлялось тяжелое положение человека, в данном случае маленькой девочки, которая была не в состоянии сказать в лицо присутствующему подсудимому, что он ее замучил, он ее убил. Это скажете вы». Ну как тут не вспомнить речь, которую Остап Бендер готовил для подпольного миллионера Корейко!..
Представитель гражданского истца, отца девочки, князь Александр Урусов, был также уверен, что убийца — Миронович: «Он убил ее не с обдуманным заранее намерением, а в запальчивости и раздражении, вследствие неудавшейся попытки воспользоваться невинностью». Урусов приводил слова Сарры, сказанные ею одной из подруг: «Хозяин все рассказывает о своих любовницах, он с нового года хочет отпустить отца, а меня оставить, но я и тысячу рублей не возьму. Лучше мне видеть дьявола, чем его, разбойника».
Однако показания свидетелей говорили о другом: хоть за Мироновичем и водилась слабость к женщинам, и любовниц он менял неоднократно, но на хладнокровного убийцу никак не походил. На суде его законная супруга показала, что с пониманием относится к этому его «недугу». К тому же показания свидетелей, что Миронович систематически развращал Сарру, были крайне противоречивыми, да и трактовать их можно по-разному…
Адвокат Сергей Андреевский, как всегда, был блистателен и витийствовал от души: «Кровавые следы пальцев на чехле, которыми профессор Сорокин (свидетель обвинения на первом процессе. — Ред.) снабжал убийцу в дорогу к половым частям, оказались пальцами дворников, а пикантное пятнышко на кальсонах, единственное, величиной с чечевичное зерно, признано оттиском клопа. При самом тщательном обследовании вначале, ввиду страхов, рассказанных Саксом, при тщательном осмотре теперь — все нижнее белье убитой оказывается девственным от прикосновения убийцы. В четвертый раз к нему приглядывались микроскописты — и ровно ничего: ни крови, ни семени…
Если бы Миронович был мужчина, самый лакомый до женщины, если бы он даже заглядывал на Сарру Беккер или мимоходом трогал ее, или даже намечал ее себе в будущие любовницы, то все-таки в настоящем случае он на нее не нападал и не поругал ее чести. Повторяю, к чему же нам его прошлое, его вкусы, его привычки, тайны его постели, его старческие связи и т. п.? Кому нужна эта громоздкая декорация из совсем другой оперы — эта декорация из “Отелло”, когда идет балет “Два вора”? Вот это и есть то, что один наш славный оратор назвал “извращением судебной перспективы”: ненужным заслоняют зрение, а главное упускают».
Андреевский отмечал: обвинение считает, что Миронович может быть убийцей, поскольку он вообще по жизни «человек скверный». Да какая нам разница, скверный он или нет? «…Вопрос о хороших и дурных людях бесконечен. Иной вырос на тучном черноземе, под солнцем — и кажется хорош; другой жил в болоте — и вышел много хуже», — рассуждал Андреевский. Что же касается Сарры Беккер, то, как выяснилось со слов ее отца, она относилась к поцелуям и
