Светлана Савицкая - Джуна. Одиночество солнца

Тогда вышло несколько книг моих сказок, переведенных на разные языки. Я подарила одну из них Никасу. Увидев чужие рисунки в оформлении, Никас рассердился, что я знакома с настоящим художником и не использую его картины для оформления своих чудесных притч.

– А что, можно? – удивилась я.

– Нужно! – ответил Никас.

Издательство «Эксмо» составило двухсторонний договор об издании очень красивого альбома «Никас. Энергия Вселенной», где сто моих притч проиллюстрированы сотней картин Никаса.

Я рассказала об этом Джуне. Она возмутилась:

– Никас не художник! – заявила она. – Я – художник! Эта книга должна выйти в «Эксмо» с моими иллюстрациями!

Так и получилось, что одновременно с работой над книгой, иллюстрированной Никасом, пошла работа над моим вторым сборником из ста притч под названием «Джуна. Энергия сердца», оформленным самой Джуной.

Издательство «Эксмо» заинтересовалось также и стихами целительницы. И так как материал для книги «Джуна – Джуна» был полностью собран, макет «Джуна. Сила божественного дара» составили достаточно быстро. Но произошла накладка. Вместо моих притч в печать сначала пошла книга «Джуна – Джуна».

Однажды я случайно проговорилась Никасу, что тороплюсь, поскольку надо еще заскочить к Джуне…

– Не ходи туда! – буквально заорал обычно спокойный Никас. – Она сумасшедшая! Она Пугачеву избила!

Я ничего не стала отвечать. Как можно запретить мне что-то делать, если работа начата? Юридические договоры составлены. Работа – это святое. А историю об инциденте с Пугачевой я слышала от самой Джуны. Кому интересно, приведу ее ниже.

Но вернемся все-таки к Вахо. Я стала говорить о наших совместных проектах с Джуной так подробно, чтобы читатель не вообразил, будто я руководствовалась лишь праздным интересом. Все шло своим чередом, события опутывали коконом, выбраться из которого не представлялось возможным.

Джуна при каждой встрече подчеркивала:

– Света, оформляй все документы на себя. Мне не надо никаких денег! Главное, чтобы у тебя было все хорошо.

Я ей не верила. Не верила, и всё. Поэтому издательство составляло документы на ее имя. И на ее банковский счет.

Я принципиально не брала с Джуны ни копейки.

И правильно делала. Потому что с периодичностью раз в неделю Джуна звонила и спрашивала:

– Книга вышла? Когда будет гонорар?

– Джуна! Издательство в данный момент планирует договор. А гонорары бывают после выхода книги, в конце второго квартала…

Джуна никогда не могла дослушать фразу до конца. Она начинала кричать, проклинать всех и вся и заявлять, что ей никаких денег не надо и чтобы я все это забрала себе.

Но проходила неделя, и все повторялось:

– Где книга? Где деньги?

Мы очень долго собирали материал для книги, улаживали юридические вопросы с издательством. Потом я мирила Джуну с редактором, который самоотверженно решился без меня прийти к ней, где в него швырнули табуреткой и предъявили обвинение, что он хочет заработать на известной персоне миллион долларов. Мы долго ждали, когда макет будет готов, когда его отправят в Китай для печати. Затем – саму книгу из Китая…

Мои знакомые рвались к Джуне. Я их не пускала, предвидя летающие табуретки и прочие веселые вещи. Веселые для меня и пугающие для них.

После ее хулиганств очередной обиженный, униженный и оскорбленный звонил мне и, всхлипывая, жаловался.

Я приходила, садилась напротив нее и, когда мы оставались вдвоем, качая головой, корила:

– Ну что ты творишь?

Джуна прятала глаза и оправдывалась:

– Все они хотят меня обокрасть! Но я же ничего плохого не делаю! Я же не со зла. Я просто хулиганка.

– Я-то знаю, что ты хулиганка. Но они тебя боятся не на шутку. Вон, в штаны наложили!

– У меня плечо болит. Вот здесь! – жаловалась Джуна. – Нерв там. Блуждающий…

– Хулиганье там блуждающее! – более миролюбиво ворчала я и массировала ей плечо. – Как ты себя ведешь?! Незнакомого человека – по морде!

– Он негодяй! – огрызалась Джуна. – Я же его насквозь вижу!

Поражаясь моему терпению, Джуна одно время как-то нездорово ко мне присматривалась. А однажды летом резко просунула костлявую руку под лифчик и схватила меня за левую грудь.

От неожиданности я даже поперхнулась.

– Ты же здорова! И детей рожать сможешь.

Я покосилась на портрет ее сына Вахо, который был явно не моим типом мужчины, и, приняв ужасно озабоченный вид, солгала:

– Двадцать пять лет назад, во время перестройки, после рождения третьего сына я сделала стерилизацию, чтобы нищету не плодить. Я больше не смогу никого родить, Джуна!

Она зашептала:

– Я все оставлю внуку. Этот особняк стоит сто миллионов долларов! Мне нужна не просто мать, а красивая, талантливая, умная. Как ты! Ты сможешь!

– Это из области фантастики! – задыхалась я от ее бешеного напора. Дико застучало сердце…

– Не ври! Не хочешь? – Джуна обиженно пылала глазами… – Не надо! – она буквально выскочила из комнаты к пациентам.

Маска смерти на Джуне

Тропкой лягу под ноги вам —Путь к рассвету забыть не дам.

Мой друг экстрасенс Саша Бухаров умеет видеть то, что не вижу я. Например, маску смерти.

Он предсказал, что не позже чем через два месяца от нас уйдет наш поэт Александр Петров. Был уверен, что мы потеряем Бориса Петровича Химичева, когда команда завершила съемки клипа «Последнее танго».

Маску смерти Джуны он увидел во второй половине января 2015 года.

Перед той встречей между нами с Джуной прошел сильный стрессовый инцидент. После перемирия она поклялась загладить вину и подарить мне триптих картин. Я отказывалась.

Джуна настаивала.

Я хорошо изучила ее привычки. Раз в месяц или в два она меняла художников или рисовальщиков, что копировали ее работы для подарков. И даже подпись под ними они копировали с подписи Джуны. Иногда в мастерской просто заказывалась копия, отпечатанная на принтере. Далее ребятишки размалевывали копию маслом. Джуна их бранила, что не так упруго они вырисовали грудь или руки или не так раскрасили платье.

Она выгоняла старых, и брала новых.

Поэтому ее работы некоторым образом разнятся в стилях, в наборах красок, и даже подписи не всегда одинаково поставлены.