Мир короля Карла I. Накануне Великого мятежа: Англия погружается в смуту. 1637–1641 - Сесили Вероника Веджвуд
Желание верить и способность верить были равным образом сильны. Это было верно, за небольшими исключениями, для всех подданных короля, несмотря на разницу в благосостоянии, воспитании, образовании, разделявшую их.
Среди подданных Карла были самые образованные и просвещенные умы Европы и самые недалекие. Ведущие ученые в университетах Оксфорда, Кембриджа, Сент-Эндрю в Абердине и недавно основанном Тринити-колледже в Дублине ничем не уступали лучшим ученым мира. Теология доминировала в учебных программах университетов, но преподавали также классические языки, философию, историю Древнего мира, математику и медицину. Фрэнсис Глиссон вел лекции по анатомии в Кембридже; он поддержал новую теорию Уильяма Харви о кровообращении, которую яростно критиковал шотландский ученый Александр Росс. Не удовлетворившись вызовом, брошенным Глиссону и Харви, Росс набросился на итальянского астронома Галилея, надеясь, что сотрет его в порошок, с ироническими комментариями в книге под длинным названием «Земля – это не блуждающая звезда, таковой она является только в блуждающих умах последователей Галилея».
Лондон был центром научной деятельности. В Грешам-колледже преподаватель астрономии Генри Геллибранд изучал магнитное поле Земли и объяснил, что такое магнитное склонение. «Барбер Сёрдженс компани» построила анатомический театр по чертежам Иниго Джонса, проводимые здесь публичные лекции привлекали широкую аудиторию. Иногда готовили обеды для слушателей; однажды после одного такого обеда представитель «Барбер Сёрдженс», к своему огорчению, обнаружил пропажу серебряных ложек.
Изучением анатомии и естественных наук занималось множество людей, как профессионалов, так и любителей. Сэр Кенелм Дигби работал над обширным трудом «Природа человеческих тел», в котором он обсуждал, наряду с другими вопросами, какая часть животного организма сформировалась первой, могут ли животные думать и «каким образом живительные токи посылаются из мозга в определенные части тела, безошибочно находя себе путь». Томас Браун, известный врач из Нориджа, собрал большое количество научных данных для книги, в которой собирался рассмотреть и правильным образом объяснить невиданное множество распространенных суеверий и грубых заблуждений в интересах научной истины. В Йоркшире не по летам развитой юноша Уильям Гаскойн вел постоянные наблюдения за звездами и усовершенствовал телескоп. Не прошло трех лет, как был опубликован посмертно труд врача и естествоиспытателя Моффета Insectorum sive Minimorum Animalium Theatrum («Театр насекомых»), положивший начало энтомологии.
Математики продолжали в одиночестве заниматься своими вычислениями. Джон Нейпир, сидя в родовом замке близ Эдинбурга, открыл новую эпоху своей публикацией первой таблицы логарифмов. В другом шотландском замке сэр Томас Уркхарт, родом из Кромарти, размышлял в своей эксцентричной манере над практическим применением тригонометрии и пытался создать универсальный язык. Математик Уильям Отред опубликовал учебник арифметики Clavis Mathematicae («Ключ к математике»). Джон Уилкинс, занимавшийся математикой в Кембридже, отвлекся на время от своих расчетов, чтобы поразмышлять, насколько пригодна для обитания Луна. Он подумывал также над изобретением прибора, который мог явиться прообразом телефона. Также в Кембридже молодой Сет Уорд занимался решением геометрических задач. Но его учебник был предназначен только для школяров. В купеческих бухгалтериях клерки продолжали использовать счетную доску абак для подсчетов денежных сумм, лишь немногие пользовались простейшей логарифмической линейкой, созданной Джоном Нейпиром, или, как ее называли, «костями Нейпира».
Древние языки Востока и древности Британских островов интересовали многих ученых. Уильям Беделл, епископ Килмора, ведущий гебраист своего времени, посвятил себя, с тех пор как он переехал в Ирландию, изучению ирландского языка и начал переводить Ветхий Завет на ирландский. Абрахам Уилок, преподаватель арабского языка в Кембридже, который знал также и персидский, трудился над переводами трактатов Беды Достопочтенного на современный английский язык. Эдвард Покок, профессор арабского языка в Оксфорде, получил годичный отпуск для научных занятий и отправился в опасное путешествие в турецкие владения на поиски древних манускриптов в библиотеках греческих и сирийских монастырей.
Люди путешествовали не только в одном направлении; христианские беженцы из турецких владений иногда добирались до Англии. Критский ученый Натаниэль Канопис был приглашен в Оксфорд архиепископом Лодом, где он распространял свое учение и смешил своих коллег тем, как он готовил черного цвета напиток из жареных кофейных ягод.
Ученые устраивали библиотеки в университетах и у себя дома и упорно работали, в одиночку или в коллективе, над вопросами истории, археологии и этимологии, которые прежде не рассматривались. Это было время, когда впервые появились большие словари, новые монументальные научные труды, когда были заложены основы для будущих исследований в различных отраслях науки. Итальянско-английский словарь Джона Флорио; французско-английский словарь Рэндала Котгрейва; испанско-английский словарь и этимологический словарь на 11 языках Ductor in linguas, The Guide into Tongues («Доктор языков», «Путеводитель по языкам») Джона Миншеу (Minsheu) стояли на полках библиотек всех просвещенных людей Англии. Всем был известен фундаментальный труд историка Уильяма Кемдена Britannia («Британия»). Уильям Дагдейл занялся изучением церковной истории Англии, самым известным из его научных трудов стал Monasticon («Монах»). Генри Спелман издал первый том своего словаря юридических терминов. Додсворт, Арчер, Дьюс и другие пошли по стопам Роберта Коттона и Уильяма Лайла в исследованиях по истории англосаксов, о которой рассказывают названия населенных мест, в изучении истоков английского языка, обычаев и законов страны.
Случайный путешественник из любопытства мог свернуть со своего основного маршрута, чтобы увидеть огромный кромлех «Длинная Мег и ее дочери» в Камберленде. Все, кто переходил границу, останавливались, чтобы внимательно рассмотреть поросший травой большой бастион, который называли Стеной пиктов или Валом Адриана. Манил путешественников и Стоунхендж; Иниго Джонс утверждал, что его возвели древние римляне, но другие ученые оспаривали его мнение. Посетителей пещер Вуки-Хоул обычно поражало их удивительное эхо.
Лондон был городом книготорговцев и печатников, которые были прихожанами собора Святого Павла. Продавцы книг обычно выставляли свой товар на лотках напротив своих книжных лавок, книги, как правило, были открыты на самом интересном месте повествования. Все печатные издания проходили государственную регистрацию. В 1637 г. вышли в свет комментарии Томаса Гоббса к трудам Аристотеля, переводы Амвросия Медиоланского, Симмаха, Вергилия, Марциала и Петрарки. Также появились практические пособия, такие как The Complete Cannonie («Идеальный канонир») и The Husbandman's Practice («Советы земледельцу»). Вышли книги по навигации, медицине, акушерству, а также пьесы Джона Флетчера, Томаса Хейвуда и Джеймса Шерли. Появилось новое издание такого фольклора, как The Wise Men of Gotham («Готэмские умники»), сказки о Дике Уиттингтоне и «Старый дедушка Коль», а также новый перевод Апулея «Золотой осел», переведенное на английский язык «Руководство к благочестивой жизни» святого Франциска Сальского.
В пристанище литераторов Лондона «Дьявольская таверна», где их встречал Бен Джонсон в новом модном пабе «Роза» в Ковент-Гардене или в «Глобусе», где настенные росписи представляли Аркадию, молодые столичные джентльмены и гости из провинции обсуждали недавно появившиеся книги и пьесы. В сельских поместьях
