Нулевые, боевые, пенсионные. 2000–2010 годы - Юрий Николаевич Безелянский
12-го с Ще в Московском фонде культуры были на презентации книги, посвященной Индии, и стихов поэта-ученого Александра Сенкевича. Ему подарил свою «Луну», а ведущему вечера Святославе Бэлзе – «Джоконду». Бэлза сказал: «Оцените: я три года ждал вашего подарка…» А потом к публике: «Слово имеет знаменитый Юрий Безелянский…» Позвонила какая-то Лена Кудрявцева с ТВ с очередным приглашением: «О вас ходят легенды, что вы все обо всем знаете». Я лишь усмехнулся, а потом сказал жене: «Кажется, у меня теневая популярность в стране теневой экономики».
13 января с Ще поехали в Тургеневскую библиотеку на 10-летие газеты «Москвичка». Тусовка, которая ни уму, ни сердцу, ни карману…
20 января – в «Вечорке» вышел мой Мандельштам к 110-летию поэта, а у Ще в «Сударушке» – полоса о Модильяни. Крошечные семейные успехи. Допечатал Эренбурга: «Искусство выживания». В «Литературке» Андрей Новиков о положении в стране: «Мы получим образцовый полицейский социум».
Возвращаясь к Осипу Эмильевичу, зарисовку о нем назвал «Любовь в ледяную стужу».
Ничего, голубка Эвридика, Что у нас суровая зима!..
Эти мандельштамовские строки обращены к жене Надежде. Ирина Одоевцева вспоминает, как ее угощали пирожками и домашним вареньем, а Осип восхищенно говорил: «Это Надя сама. Она все умеет. И такая аккуратная. Экономная. Я бы без нее пропал. Ах, как я ее люблю!»
26 января – сделанный Эренбург не задержался и вышел в «ВМ» под заголовком «Водевиль с переодеваниями». О противоречивом Илье Григорьевиче. Сам Эренбург писал о себе:
Не был я учеником примерным
И не стал с годами безупречным.
Из апостолов Фома Неверный
Кажется мне самым человечным.
Все хорошо, но в материал вкралась ошибка. Вместо «Падения Парижа» в книге Эренбурга я написал название фильма «Падение Берлина», что сразу заметил какой-то бдительный читатель. А я и редакция проморгали.
24 января – выступал в библиотеке в саду Баумана. Все прошло тепло и хорошо. Подписал несколько своих книг и в подарок получил чужую от некоего Леонида Пузина. А в книге строки о России:
Семьдесят лет небывалого рабства,
Семьдесят скорбных, мучительных лет.
Хватит. Устали. Пора разобраться,
Как мы такое придумали «братство»,
Что и поныне «Россия во мгле».
И дата под стихами: 1988.
2 февраля – в последний день марта, 31-го, был первый творческий вечер в Цветаевском доме-музее. Собралось под 80 человек (обещала, но не смогла прийти Быстрицкая, и еще кое-кто из звезд). Свое выступление я начал с календаря. Афанасьевские морозы. «Русь, ты вся поцелуй на морозе!» (Хлебников). Рассказывал разные истории про Анну Ахматову, Льва Шестова, о шестидесятниках, ровесниках из «Клуба 1932» и т. д.
Именно 31 января 1847 года Александр и Натали Герцены простились с Россией в местечке Таурогоне Ковенской губернии и направились в Пруссию. С тех пор нога Герцена уже никогда не ступала по родной земле…
После моих исторических экзерсисов выступали пришедшие. Тронул и удивил профессор Александр Аркадьевич Шерель, почти ослепший после двух инсультов и пришедший в сопровождении студентки-секретаря. Он сказал, что я продолжаю пушкинскую традицию исповедальной литературы, со своим взглядом и своей интонацией оценивая исторический процесс.
О себе Шерель шутил, что он в компании Гомера, Мильтона и Паниковского… Еще одну шутку-быль рассказал Анисим о своем внуке, который удивил учительницу, объявив, что его дед знаком с Белинским и они часто встречаются, пьют пиво и ходят на футбол. Белинский-Безелянский – для ребенка все едино!..
28 января был приглашен на ТВ в программу «Деликатесы» со Светланой Конеген. Состоялся не столько разговор, сколько взаимное пикирование: никто не хотел уступать…
6 февраля – неожиданное эхо после Цветаевского музея. Оксана Лисковая выдала в «Вечорке» материал с моей фотографией: «неизвестный шестидесятник появился на людях». Приятный сюрприз…
12 февраля – в дневнике все события развернуты с подробностями, но для книг они не нужны. Поэтому сокращенно: снимал вопросы в «Радуге». В музее Пушкина на Пречистенке с Ще участвовали в праздновании 10-летия «Москвички» с концертом: Михаил Козаков читал чеховский рассказ «На чужбине», а Валентина Толкунова пропела залу: «Стою на полустаночке…» Чего-то печатал в рамках рубрик. Разбирал архив. В какой-то день недомогал и т. д. Не отпускает 5-й пункт. Какой-то мальчик втолковал взрослой тете: «Я еврей. Еду в Израиль. Поем бананов и вернусь обратно». Какая прелесть!.. «дрейт зых ун дрейт зых дер блойердик шарф» – «Крутится, вертится шар голубой…»
Короче, «выходила на берег Ребекка, на высокий берег, на крутой…»
14 февраля – ТВ подарило концерт, посвященный 100-летию Исаака Дунаевского. Несколько номеров были отменные. Пышнотелая, дородная Гвердцители спела: «Я вся горю, не пойму отчего…» Николай Караченцов с группой девушек из «Степ-шоу» исполнили о том, как «Черная стрелка проходит циферблат…» И Иосиф Кобзон признался, что кругом «Так много девушек хороших…» Дунаевский был блестящим мелодистом. Его звали Дуней, и хорошо бы о нем написать… А на следующий день экран задолбал фильмом «Моя морячка» (Гурченко и Державин) уже с примитивной мелодией и словами: «И пока на море качка и бушует океан, / Приходи ко мне, морячка, / Я любовь тебе отдам…» Хотя с другой стороны, вечером, наработавшись, именно примитив снимает усталость.
22 февраля – в «Алефе» вместо калейдоскопа имен вышел в гордом одиночестве Дон-Аминадо – «Акробат» (Аминад Шполянский). Первоклассный сатирик Серебряного века.
Знаю, кесарево кесарю,
Но позвольте доложить,
Что сейчас любому слесарю
Легче кесаря прожить.
Тот самый Дон-Аминадо, который горестно вздохнул по поводу Игоря Северянина: «Ананасы в шампанском окончательно скисли…»
И в этот же день в газете «Подмосковье» в рубрике «Автограф» поместили интервью под заголовком «Глотатели пустот и пожиратели смысла». Про меня было сказано, что «Ю. Н. – легкий собеседник, и писатель в том смысле, что, начнешь читать – не оторвешься, а начнешь слушать – заслушиваешься…» После чего хочется воскликнуть в стиле Корнея Ивановича: «Неужели? В самом деле?..»
26 февраля – февраль какой-то сумасшедший: много снега и мороз, с утра за окном минус 18. Из последних новостей. Был на радио, там Горкин смеется над бывшими корифеями – Солтоном, Дружининым, Потаповым, Жолквером и другими политобозревателями. Не могут перестроиться и продолжают бороться против раскручивания «маховика империализма»… А тут на
