Мама, не горюй! - Саша Галицкий
Тут, конечно, вполне можно вспомнить анекдот про старого еврея, который жалуется врачу на неспособность:
— Доктор, а вот Хаим рассказывает, что он очень даже может!
— Ну и что?! Рассказывайте тоже! — резонно отвечает врач.
Но мне почему-то хочется верить, что этот мой 88-летний не как тот Хаим. Ну, так мне кажется.
— Сорок лет — это такой возраст... Ещё полно всяких глупостей в голове, — рассказывает Мирьям (98) о своей внучке.
Причём в контексте нашего разговора не остаётся никаких сомнений, какие именно «глупости» она имеет в виду.
— Мирьям, — спрашиваю осторожно, — а в каком возрасте глупости в голове проходят?
— А вот этого, Саша, я тебе никогда не скажу!
И что вы думаете?! Ведь умерла, но так и не сказала.
Но вообще-то я и сам знаю.
И вот что я вам скажу: с сексом у стариков всё как у людей.
— Зигфриду — 97. Его подруге — 73. Вместе уже пару лет, познакомились в доме престарелых после смерти первой жены Зигфрида. У них любовь, и Зиги счастлив.
— Зигфрид, ну и как там эти дела?
— Об этом не говорят, — тупит взор молодожён.
Общественность дома престарелых их отношения не очень одобряет и шепчется у них за спиной — слишком большой разрыв в возрасте.
— Он ей небось уже всё отписал! — осуждающе качает головой 90-летний Меир.
— Что отписал?
— Как что?! Наследство! Иначе какой ей смысл, он же на двадцать пять лет её старше! Чего только не сделают ради денег!
Я лично был знаком с женщиной 80 с лишним лет, которой посчастливилось однажды на досуге вместе с сердечным другом сломать диван. Потом внук приходил диван чинить. И ничего. Как ни в чём, простите, и не бывало. Старая борозда коня не испортит.
... — Не могу представить, что говорю с тобой об этом. Нет, как мужчина он, конечно, уже не очень. Только желание осталось, — как-то разоткровенничалась со мной фотогеничная Сима (77). — Но ты поверь, я многое умею, и нам было чем заняться вдвоём. Когда-нибудь, если тебя заставит жизнь, я тебя тоже научу. Ха-ха. Всё зависит от женщины, ты же понимаешь. Я старалась. А он дурак. Сейчас я с ним рассталась. «Здрасьте-здрасьте», и все. У меня была веская причина. Пока я полтора месяца лежала в больнице, он нашёл себе другую...
Одним словом, оставшаяся жизнь кипит. Она уже почти вся выкипела, но ещё кипит.
Другое дело, что в существующий социальный стереотип секс после 70 или даже 80 никак вообще не укладывается.
Вот впечатления одной молодой дамы: «...Встретились в кафе — симпатичный, умный, начитанный, обаятельный, высокий, подтянутый, на хорошей машине, при деньгах... Ну что, поехали к нему, всё было прекрасно, а он после секса мне признался, что ему не сорок пять, а целых семьдесят два года! Я в шоке, в истерике, не верю — он мне паспорт показывает... Вегетарианец с пятидесятилетним стажем, всю жизнь в спорте... Ни морщинки, ни жиринки у человека. Шок!!! Кстати, в постели он получше многих молодых будет! До сих пор его вспоминаю, но от возраста передёргивает... Не говорил бы он мне, сколько ему лет, так и встречались бы иногда с ним».
Вот так. Передёргивает её. От возраста.
Короче, секс у стариков однозначно бывает. Похож он на то, что вы представляете себе в своих головах или нет, — это уже другой вопрос, на который я отвечать здесь не буду. Думайте что хотите. Окружающий мир пока ещё устроен так, что гораздо привычнее представить себе пойманную на горячем Лолиту, чем пожилого, да ещё и близкого человека.
А тогда зачем вообще об этом говорить? А я вам скажу. Эта тема нужна, чтобы понять: от стариковского секса, какой бы он ни был, нам одна радость. Намного легче дело иметь с влюблёнными стариками, чем с обычными.
О нравах и о настоящей эстетике секса мы поговорим как-нибудь в другой раз и, наверное, не в этой книжке, но когда пожилые заняты молодыми чувствами, они не выедают нам мозг.
22. Можно ли разговаривать со стариками о смерти?
— Оттуда ещё никогда и никто не возвращался, значит там хорошо, — любят повторять старики.
Вот что я вам скажу — сложно, очень сложно доставить старику большее удовольствие, чем если поговорить с ним о смерти. Я серьёзно. В особенности про завещание или про похороны. Не надо бояться этих тем. На эти темы старики готовы говорить часами.
Мне, например, очень часто сообщают по утрам, в начале занятий: «Помнишь такого-то? Да? Помнишь ведь? А он умер вчера!!!» Сообщат и следят за мной внимательно — насколько эта новость потрясла меня и переживаю ли? Это такой способ заглянуть в собственное недалёкое будущее и попытаться представить, какой будет реакция на известие о собственной смерти. А как им будет без меня? Насколько меня любят? Плакать будут? Сильно?
Оптимизм ситуации в том, что старики точно знают, что событие под названием «смерть» предстоит им в ближайшем будущем, и потому относятся к ней — как бы точнее сказать — деловито.
Когда «там» знакомых оказывается уже больше, чем «здесь» — смерть вообще становится довольно будничным актом. Неким переходом.
Аист принёс. Аист унёс.
— Ой, я так рада тебя видеть! — говорит одна старушка другой утром в коридоре.
— А что такое?
— Да я думала, это ты вчера умерла на нашем этаже!
Старики вполне осознают, что смерть — это самое значимое и серьёзное из предстоящих им в ближайшей перспективе событий, и много о ней думают. Поэтому, если вы не говорите
со стариками о смерти, они воспринимают это не как проявление деликатности, а как проявление невнимания к ним.
Разговоры о смерти вполне легитимны. И даже желательны. Только говорить о ней лучше с юмором и без придыхания. Это потому, что говорить старикам о смерти хочется, а говорить совсем всерьёз — страшновато.
Давид сообщает:
— Ты слышал? На прошлой неделе одна померла в 353-м номере. А вчера — в 354-м.
— А ты случайно не из 355-го?
Давид смеётся. Нет, он не
