Евгений Мартынов. Белокрылый полёт - Юрий Григорьевич Мартынов
В адрес своего друга и старшего коллеги по эстраде И.Д. Кобзона Женя часто говаривал добрую шутку:
– Самый русский еврей Советского Союза.
Для брата понятие «русский» действительно объединяло в себе самые возвышенные и добрые качества. Женя был патриотом от русого волоска на своей голове до отчаянного, почти испоконвечного, риторического вопроса, не раз вырывавшегося из его уст в последние месяцы жизни:
– Что же делать?.. Русская песня гибнет, «рак-музыка» и «Утренняя пошлость» (передача «Утренняя почта») её окончательно доконают. «Песня года» совсем превращается в «Песню гадов»!..
Однажды, поздним вечером, после записи Жениной песни на радио Кобзон спросил композитора:
– Подбросить тебя куда-нибудь? Я на машине.
Женя, устало улыбнувшись, ответил:
– На Курский вокзал, если можно.
– Куда уезжаешь?..
– Да нет, я сегодня там ночую…
И это не было шуткой. На следующий же день Иосиф повёл Евгения к секретарю ЦК ВЛКСМ Б.Н. Пастухову, затем – к зампреду Моссовета С.М. Коломину. И дальше квартирные дела пошли как по маслу: буквально через неделю Женя внёс деньги в жилищно-строительный кооператив, а через полгода получил ордер на новую двухкомнатную квартиру.
13 лет спустя Иосиф Давидович, народный артист СССР, депутат Верховного Совета СССР, возвратившись в Москву из США после гастролей, сразу позвонил по телефону в осиротевший Женин дом и спросил Эллу – жену (а теперь вдову) Евгения Мартынова:
– Нужна ли моя помощь? Я, к сожалению, узнал о вашем горе в Нью-Йорке, из тамошней газеты, и потому не мог быть на похоронах и помочь чем-нибудь сразу же. Я завтра собираюсь поехать к Жене на кладбище, мне сказали, что он на Новокунцевском, прямо у входа…
А тогда, в 1978 году, Женя, счастливый, въехал в свою квартиру на втором этаже дома № 32 на Большой Спасской улице, – квартиру, куда в первую очередь он ввёз кабинетный рояль, предмет своих многолетних мечтаний.
– Теперь можно и жениться, – в шутку и одновременно всерьёз сказал брат.
19 августа 1978 года – день его свадьбы с девятнадцатилетней, симпатичной, – можно даже сказать, красивой, – горячо и верно им любимой девушкой из Киева – Эвелиной (в девичестве Старенченко, как мы уже знаем из «Автобиографии»). Зеркальный зал ресторана «Прага» буквально ломился от гостей, цветов, улыбок, поздравлений! Женя весь вечер прикасался к бокалу только символически, потому что в конце торжества должен был петь сам: так он для себя решил и держал в тайне этот сюрприз для всех. И вот Женя поёт! Поёт самозабвенно, переполняемый любовью и радостью. Поёт для счастливой супруги. Для друзей и близких, искренне желающих ему счастья и удачи в семейной жизни – следующей главе в судьбе…
Женя любил делать сюрпризы. Рад был удружить всем и всегда. Предлагал услугу сам, первый, не дожидаясь просьбы об этом. Элла часто рассказывала, как супруг эффектно преподнёс ей сюрприз «умения плавать». Дело в том, что он долгое время не умел плавать (как и я, между прочим) и очень тяготился этим своим недостатком, решив-таки научиться во что бы то ни стало. Научился. Но как: чтобы никто из близких об этом не знал… И наконец, летом 1988 года, приехав с женой в Сочи и сразу придя на пляж, Женя с разбегу бросается в воду и плывёт «в море»! Ужасу супруги нет предела: то ли кричать, звать на помощь, то ли самой в море бросаться?! А он сделал круг, спокойно вышел на берег, как ни в чём не бывало, и лёг загорать. Мол, а что тут особенного?..
Появился свой дом, появились новые друзья, новые поэты-соавторы, новые песни. Содружество Мартынов – Дементьев продолжало являть на свет свои откровения: «Отчий дом», «Натали», «У Есенина день рождения», «Прости», «Ласточки домой вернулись»… Самые именитые и популярные поэты предлагали молодому композитору свои стихи и охотно подтекстовывали его мелодии. Это И. Кохановский, В. Харитонов, А. Вознесенский, С. Островой, Л. Дербенёв, М. Пляцковский, Н. Добронравов… Повсюду звенели Женины песни: «Я тебе весь мир подарю», «Соловьи поют, заливаются…», «Начни сначала», «Чайки над водой», «Весёлый зонтик», «Песня о моей любви»… Не смолкали и «старые мартыновские шедевры» (сейчас бы сказали: вчерашние хиты), порой мешая новым опусам зазвучать в полный голос.
Август 1978-го
«Сколько тебя я лет искал!..»
(Е. Мартынов)
Появились поклонницы с чемоданами и раскладушками, ночевавшие прямо у двери квартиры № 404. Смешно и трогательно вспоминать тех девушек, звонивших и писавших брату, признававшихся ему в любви, доказывавших мне со слезами на глазах, что такой верно любящей женщины, как она, Женя нигде никогда не найдёт, и потому умолявших меня помочь им встретиться с их возлюбленным и недоступным идеалом. Чего только в посылках не присылали: и вязаную одежду, и варенье, и пироги, и сувениры, и Женины портреты, и альбомы, посвящённые любимому артисту, и стихи о нём и для него!..
Телефон не смолкал. Женя к нему не подходил, отвечала Элла, я и родители.
Неизвестные голоса вещали мне в трубку:
– …Евгений, не обманывайте, это вы, я вас ни с кем не спутаю!..
А с Эллой разговаривали твёрдо и решительно, требуя незамедлительно позвать к телефону мужа:
– …Я знаю, он дома!.. Не надо ничего передавать, дайте ему трубку!.. Кто я? Я его знакомая, но по имени он меня не знает!..
Приходилось Жене, иногда всё-таки бравшему трубку, и подлости выслушивать:
– …Эллы нет? А вы знаете, где она?.. – И голос с другого конца телефонного провода подробно и «добросовестно» докладывал, где, зачем и с кем сейчас Женина супруга.
А Элла сидела рядом, безмятежно склонив голову на плечо мужу, и, ничего не подозревая, смотрела телевизор. Бывало и наоборот: подобное кто-то рассказывал Элле, а её безгрешный муж всё это с интересом слушал в другую трубку, находясь в соседней комнате, хотя, по рассказам телефонного «агента-абонента», должен был находиться там-то и там-то, у такой-то и с такой-то…
Глава VII
Когда я впервые приехал из Донецка в Женину новую квартиру – поздним вечером, накануне его 30-летия, – брат серьёзно и значительно сказал Элле (я запомнил даже тон сказанного):
– Кис, дай Юре лучшее бельё, новое одеяло и самую большую подушку!.. Это мой родной брат.
Женя никогда не забывал обо мне, из всех своих поездок и гастролей обязательно привозил что-нибудь младшему брату.
Между делами, негромко и деликатно, он не забывал спросить меня – и при этом упредить мой ответ:
– У тебя деньги есть?.. Возьми сам, сколько тебе надо. Ты знаешь, где они лежат. Не экономь.
Но самое главное, конечно же, не деньги и не заграничные вещи. Женя искренне считал меня куда более талантливым, нежели он сам, говоря всем об этом!
