Первый космонавт - Сергей Александрович Борзенко
Гагарин был полон впечатлений от Финляндии с ее хвойными лесами, прохладой бесчисленных озер и скалистой землей, возделанной трудолюбивыми руками. Через год ему вторично довелось побывать в Хельсинки — на VIII Всемирном фестивале молодежи и студентов.
Летом 1961 года Гагарина встречала туманная Англия. С первых часов пребывания на берегах Темзы представления о британцах, как о людях чопорных и неразговорчивых, решительно изменились. Интерес к космонавту был настолько велик, что лондонцы всех возрастов и сословий, отбросив веками складывающиеся условности, все дни пребывания Гагарина на британской земле вели себя как темпераментные южане. Толпами теснились они на Пиккадилли, Бонд-стрит и Раджент-стрит — самых оживленных улицах столицы, по которым в сопровождении мотоциклистов проезжала его машина; энергично штурмовали здание «Эрлз Корт», где развернулась советская промышленная выставка.
Пять дней гостил Гагарин в Англии. За ним неотступно следовали десятки журналистов и кинорепортеров. Выпуски последних известий по радио и телевидению начались с сообщений о пребывании в Англии космонавта, а газеты открывали этими сообщениями первые полосы.
Сильное впечатление на Юрия Алексеевича произвела поездка в Манчестер — крупнейший индустриальный центр Англии. Первый визит Гагарин нанес руководству профсоюза литейщиков. Президент профсоюза шестидесятилетний Фред Холлингсуорт вручил космонавту золотую медаль. На ней были изображены крепко сплетенные руки, а по краю медали вычеканены слова: «Вместе мы отольем лучший мир». Через полчаса с этой медалью на груди Гагарин появился на митинге рабочих машиностроительного завода фирмы «Виккерс». Это вызвало бурную овацию многих тысяч рабочих, обступивших импровизированную трибуну — грузовик с опущенными бортами. Погода разгулялась. Люди пришли на митинг из цехов в короткие минуты обеденного перерыва.
Гагарин говорил просто, легко и свободно. Это было одно из самых ярких его выступлений. Люди внимательно вслушивались в звонкий, певучий голос Юрия, стараясь без переводчика уловить смысл его речи.
— Я рад, — заканчивая выступление, сказал он, — пожать в Манчестере ваши мозолистые руки, которые, как и во всех странах, создают самое прекрасное, что существует на земле!
Когда эти слова перевели на английский, к Гагарину потянулись сотни рук. Трижды прогудел гудок, возвещающий, что обеденный перерыв закончился, но никто не уходил со двора, над которым накрапывал дождь.
После возвращения в Лондон Гагарина принял премьер-министр Англии Г. Макмиллан, а затем последовало приглашение в Букингемский дворец на завтрак к королеве Елизавете II.
— Советский космонавт — человек разносторонних знаний… — так отозвался о Гагарине известный английский физик Вильям Ходж на встрече с учеными в Британской академии наук.
Ученые после доклада Гагарина о полете «Востока» подарили ему два тома писем Ньютона. В свою очередь космонавт, вручая президенту Академии наук Говарду Флори свою книгу «Дорога в космос», сказал:
— Мне дорог ваш подарок, потому что полет в космос совершался по законам земного тяготения, впервые открытым героем британской науки Исааком Ньютоном…
Все интересовало Юрия Алексеевича, и он использовал каждую минуту, чтобы увидеть и узнать как можно больше. Смотреть — значит изучать. В музее истории Лондона среди витрин со множеством коронационных одежд королей Великобритании он обратил внимание на скромную витрину, где за стеклом лежали вещи русской балерины Анны Павловой. Павлова гастролировала почти во всех странах мира и всех покоряла своим талантом. Покорила она и англичан, выставивших в музее слепок ее ноги и белую балетную «пачку» с крупным драгоценным камнем.
Он посетил Гайд-парк, Кенсенгтонский сад. Вспомнив понравившийся ему фильм «Мост Ватерлоо», ездил на этот ветхий, ничем не примечательный мост. Он обратил внимание на грузное, придавившее своей тяжестью землю здание Английского банка и конторы банков «большой пятерки», контролирующих большую часть капиталов Британии.
Когда обширная программа встреч, бесед, пресс-конференций была исчерпана, Гагарин посвятил несколько часов поездке на Хайгетское кладбище, где покоится прах Карла Маркса. И хотя поездка не значилась в официальных планах, трудовой люд Лондона понимал, что советский космонавт не может улететь в Москву, не побывав у могилы великого основоположника научного коммунизма. Вот почему в этот вечер на улицах, ведущих к кладбищу, стояли одетые в спецовки строители, докеры, металлисты, электрики, железнодорожники…
Строгий памятник Карлу Марксу окружили тысячи людей. В глубоком молчании наблюдали они, как первый космонавт возлагал на могилу первого коммуниста венок из живых цветов и потом, поднеся руку к фуражке, в торжественной тишине долго стоял перед гранитным пьедесталом, на котором высечены бессмертные слова: «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!».
В столицу Греции — Афины Гагарина пригласило Греко-Советское общество дружбы, но, когда в феврале 1962 года он прилетел на древнюю землю Эллады, его встречали все афиняне. Выйдя из самолета, Гагарин попал в море встречающих, бурлившее и на аэродроме и на улицах Афин. На перекрестках возникали заторы — толпа преграждала путь открытому автомобилю. Отовсюду неслись возгласы: «Филия!», «Ирини!», («Дружба!», «Мир!»).
В Афинах немало достопримечательных мест, с которыми полезно познакомиться, и первое из них Акрополь с его вечной колоннадой. При осмотре Акрополя археолог Георгиус Доидос подвел Гагарина к флагштоку, с которого двадцать с лишним лет назад Манолис Глезос сорвал фашистский флаг, призвав греческий народ к сопротивлению захватчикам, к борьбе за свободу и независимость родной страны. Гагарин стоял у флагштока и смотрел в расстилавшийся далеко внизу бесконечный простор лазурного моря. В сиреневой дымке виднелся остров Эгина, где в тюремном застенке томился Глезос. Герой находился за решеткой, но, узнав о приезде космонавта, дал о себе весточку. Его жена Тассия Глезос, придя в советское посольство, вручила Гагарину искусно сделанные мужем модели парусников и небольшую шкатулку из оливкового дерева.
Чудесным, полным образных сравнений было выступление на обеде, данном в честь Гагарина Греко-Советским обществом, поэта, лауреата Ленинской премии мира Костаса Варналеса. Человеку перевалило за семьдесят, но он говорил крепким голосом, огненно сверкая живыми глазами из-под седых бровей.
— В улыбке Гагарина, — сказал поэт, — греческий народ видит улыбку миллионов советских людей…
В день отлета Гагарина из Афин около двухсот журналистов собралось на пресс-конференцию в советском посольстве. Вопросы были разнообразные, и на каждый Гагарин ответил. Аплодисментами были встречены слова о том, что ему хотелось бы вновь очутиться в космосе и передать оттуда приглашение всем людям Земли подняться на орбиту и вместе полюбоваться красотой нашей планеты.
— Тогда, я думаю, — сказал Гагарин, — все люди взглянули бы друг другу в глаза, крепко обнялись и стали бы жить в вечном мире и дружбе…
На аэродроме за несколько минут до отлета, когда Гагарин уже поднимался по трапу, чья-то рука из
