Юрий Сушко - Высоцкий. На краю

Артур с юношества писал прозу, был принят в Литературный институт. Но с первого курса был отчислен за вольнодумство. Стараниями отчима и его друзей Артура восстановили на заочном отделении. Так и оказался он в кругу близких друзей Кочаряна. Позже говорил, что именно он привел туда и Василия Шукшина, а затем Андрея Тарковского и Михаила Рощина. Упоминая их, к каждой фамилии следовало бы придавать эпитет «будущий»: будущий знаменитый писатель, актер, режиссер, драматург… Все у них еще было впереди. А главное, они не сомневались, долгая счастливая жизнь. Один из них — Геннадий Шпаликов — именно так и назвал свой первый и последний фильм — «Долгая счастливая жизнь». Уже тогда они знали: главное — держаться вместе.

…Опальный заочник Литинститута явился на защиту в сопровождении друзей. Когда председатель госкомиссии объявил: «А теперь приступим к диплому Артура Макарова», они бурно зааплодировали. Преподаватели опешили:

— Молодые люди, вы перепутали. Здесь не театр!

«У нас тогда была хорошая компания, — рассказывал Рощин. — Через Артура я познакомился с Володей Высоцким, Левой Кочаряном… Был такой период, когда все были влюблены друг в друга — еще существовала чистая мужская дружба. Каждый из нас уже что-то сделал, у всех были свои дела, судьбы, все как-то определялось. Это было еще до моей драматургии, я усиленно занимался прозой. У Артура был культ мужской дружбы, он был преданный товарищ. Возможно, нас всех собирал, соединял, цементировал Володька Высоцкий. Я даже склонен думать, что многие Володины песни вдохновлены историями, делами, путешествиями Артура, редкостного и талантливого рассказчика…»

Первым допущенный во взрослую компанию, Высоцкий, ощущая ответственность, постепенно, не спеша, но настойчиво перетащил сюда, «под крыло Кочаряна», «своих». Так здесь возникли Гарик Кохановский, Володя Акимов, некоторые другие ребята.

«…Это было самое запомнившееся время моей жизни, — как бы подводя итоги, говорил Высоцкий. — Позже мы все разбрелись, растерялись… Но все равно я убежден, что каждый из нас это время отметил… Можно было сказать только полфразы, и мы друг друга понимали в одну секунду, где б ни были; понимали по жесту, по движению глаз — вот такая была притирка друг к другу. И была атмосфера такой преданности и раскованности — друг другу мы были преданы по-настоящему… Сейчас уже нету таких компаний: или из-за того, что все засуетились, или больше дел стало, может быть…»

«РСФСР Министерство просвещения

Аттестат зрелости

Настоящий аттестат выдан Высоцкому Владимиру Семеновичу, родившемуся в г. Москве 25 января 1938 года, в том, что он, поступив в 1949 году в среднюю школу № 186 Коминтерновского района г. Москвы, окончил полный курс этой школы и обнаружил при отличном поведении следующие знания по предметам:

Русский язык — 4

Русская литература — 5

Алгебра — 4

Геометрия — 4

Естествознание — 5

История СССР — 4

Тригонометрия — 4

Всеобщая история — 5

Конституция СССР — 5

География — 5

Физика — 4

Астрономия — 4

Химия — 4

Иност. язык (фр.) — 4

Настоящий аттестат дает право его владельцу поступления в высшие учебные заведения Союза ССР.

Директор школы (подпись)

Заместитель директора по учебной части (подпись)

Выдан 24 июня 1955 г.

г. Москва»

Ну, вот и все. Получая аттестат из рук директрисы, никаких особых чувств, не говоря уж о душевном трепете, Владимир Высоцкий не испытывал. Не веха, не рубеж. В последние недели все эти школьные проблемы, выпускные экзамены уже казались ему мелкими, не имеющими никакого особого значения, пустыми детскими забавами. Куда больше его тревожили, нервы выматывали бесконечные, нудные разговоры на тему «Куда пойти учиться?» Отец, мама, тетя Женя, Лида, отец, мама, тетя Женя, соседи — и вновь по новому кругу, одно и то же, одно и то же, прямо осада какая-то!

Чем ближе подступало лето, тем отчетливей у выпускников московских школ проступали признаки опасной лихорадки: поступать! обязательно поступать! куда угодно, но поступить! стать студентом! непременно!.. Идти работать? Тут даже закоренелые троечники поднимали головы: «А зачем тогда мы получали среднее образование?..»

Владимир тоже хотел учиться дальше, проверить свою зрелость не только по аттестату, выданному в средней школе № 186. Но на кого учиться? — поначалу не признавался даже самому себе.

— Ну, молодежь, какие планы? — Семен Владимирович был в добром расположении, по-отечески поглядывая на сына и его приятеля Гарика. Ему очень нравилась его роль добродушного наставника. — Куда собрались поступать?

— Гарик вроде в строительный собрался, — начал Владимир, — а я хотел бы… в театральный попробовать.

— Сума сошел, какой еще театральный?! Ты чем думаешь? Женя! Иди сюда, послушай умника… Никаких театральных! Все! На Гарика посмотри. Молодец, все правильно решил. Надо иметь в руках верную специальность. Чтобы всегда был кусок хлеба, нужен механический вуз, и только. А у тебя ветер в голове гуляет — театральный… Как ты мог до такого додуматься? Не веришь мне, с матерью посоветуйся.

Пока Владимир добирался до Мещанской, Семен Владимирович успел позвонить, проинструктировать.

— Отец прав, — уже с порога сказала Нина Максимовна. — Поступай вместе с Гариком. Станешь инженером-строителем, хорошая профессия. Будешь дома строить, города…

Сын для вида кивал: «Ладно, мам, я подумаю». А она знала: упрямец. Как задумал, так и сделает. Никто ему не указ — ни я, ни отец. Обязательно надо будет Владимира Семеновича попросить, пусть с внуком поговорит. Он человек образованный, юрист, умеет убеждать. Непременно получится…

В своем решении стать профессиональным актером Владимир оставался наедине с самим собой. Даже Богомолов сказал как-то кисло и двусмысленно: «Со временем ты сам в себе разберешься, и все станет на свои места». Разве что только Лева да Толян твердили: иди и не раздумывай, тебе место на сцене, не сомневайся.

А он сомневался. Вдруг не получится ни черта, что тогда? И все поймут, что ты бездарь, ничто, и что все эти басенки-стишочки, ужимочки глупые — чепуха на постном масле. Рожи корчить, петь под Утесова — много ума не надо. Вон у Саши Сабинина со Школой-студией, кажется, опять «облом» приключился… А я? Ну, ладно, разберемся…

— Гарик, а где этот твой инженерно-строительный?

— О, созрел, наконец-то! Решил? — обрадовался Кохановский. — Молоток, завтра идем. У меня пригласительный билет на день открытых дверей в МИСИ где-то валялся, красивая такая открыточка… По-моему, институт тут, рядышком.