Сергей Михеенков - Тайна Безымянной высоты. 10-я армия в Московской и Курской битвах. От Серебряных Прудов до Рославля.
Утром на колонну подвижного отряда налетели немецкие пикировщики. Полковник Ибянский тут же отдал приказ рассредоточиться.
К Мосальску подступили несколькими колоннами с разных направлений. Город оказался к полуокружении.
Выслали вперед разведку. Разведчики вскоре приволокли пленных. От «языков» стало известно: город укреплен, подготовлен к обороне и длительной осаде; оборону держат 316-й полк 212-й пехотной дивизии, 406-й полк 213-й пехотной дивизии и отряд противотанковой группы. Полки имели полный комплект людского состава и хорошо вооружены. Гарнизон поддерживали своим огнем танки и бронетранспортеры.
10-я армия в этот период танков не имела.
При штурме Мосальска полковник Ибянский применил ту же тактику, что и при взятии Мещовска. Боевые группы вышли на исходные в нескольких пунктах одновременно, охватив город с трех сторон. Артиллерия провела короткий огневой налет, после которого пехота броском достигла городских окраин и зацепилась за первые дома. Затем, усиливая нажим, начала продвигаться вдоль улиц. Бой сразу принял характер ожесточенной схватки. На некоторых участках ярость атакующих натыкалась на упорство обороняющихся, и дело решала рукопашная.
Еще не рассвело, когда полковник Ибянский, внимательно следивший за ходом и характером боя, при этом перебрасывая то на один участок, то на другой небольшие группы резервов, почувствовал, что противник начал уступать. К полудню удалось подавить последние очаги сопротивления. Бойцы забрасывали гранатами полуподвальные помещения старинных каменных зданий, где прятались окруженные со всех сторон мелкие группы и одиночки. Выводили из домов пленных. Их было много – около ста человек, при двух офицерах. Для зимы 1942-го это была редкость и большая удача. Столько пленных в одном бою пока не брала ни одна дивизия Западного фронта.
В Мосальске 325-я стрелковая дивизия захватила большие трофеи: 96 автомашин, 31 мотоцикл, более тысячи снарядов и мин. Во время штурма города бойцы полковника Ибянского уничтожили немецкую противотанковую группу. Пленные показали, что из 36 орудий, которыми располагала эта группа, к Варшавскому шоссе прорвались только четыре. 32 пушки стали трофеями 325-й стрелковой дивизии.
8 января 1942 года Мосальск был освобожден.
В этот же день была установлена связь со штабом 1-го гвардейского кавалерийского корпуса. Согласно приказу Ставки, дивизия поступала в подчинение кавкорпуса.
Тем временем левее по фронту продвигалась 239-я стрелковая дивизия полковника Мартиросяна[24]. Она с ходу заняла Серпейск, сбив небольшой гарнизон – разведотряд 34-й пехотной дивизии. Не обнаружив перед собой противника, к 9 января вышла на линию Устка, Плота, Конец-Поль, Глотовка. Здесь навстречу бойцам Красной армии из леса вышел партизанский отряд. Партизаны передали в штаб дивизии последние разведданные. Некоторые из них тут же вместе с дивизионной разведкой ушли в сторону Дабужи – станции на железнодорожном перегоне Сухиничи – Ельня.
Как заметил после войны в своей книге «Битва за Москву» маршал Шапошников, в начале января «10-я армия вела наступление в четырех направлениях: на Мосальск, на Серпейск, Киров и Людиново».
И далее: «Построение армии приняло веерообразную форму, ширина фронта достигала 150 км. Такое построение предъявляло 10-й армии большие требования в организации управления и связи с разбросанными на широком фронте дивизиями. Кроме того, 324-я стрелковая дивизия целиком была отвлечена на блокирование Сухиничей; для помощи ей приходилось держать на этом направлении единственный резерв армии – слабую по численности 328-ю стрелковую дивизию».
Главной задачей 10-й армии в начавшейся Ржевско-Вяземской операции было перехватить железную дорогу Брянск– Вязьма на участке Людиново – Киров – Занозная и овладеть узлами дорог Киров и Занозная. Гарнизоны Мещовска, Мосальска, Серпейска и Думиничей были уничтожены. Теперь флангам наших наступающих частей ничто не угрожало.
Гречкин быстро вытряхнул из вещмешка все содержимое. Завернул две гранаты в запасные портянки, которые хранил как самый ценный НЗ, положил в карманы полушубка еще две «феньки», закинул за спину автомат и вдоль кювета, заросшего густарником, побежал к ольшанику, поднимавшемуся от болота к самой дороге.
Конечно, дорогу лучше было бы просто заминировать. Но Чернокутов минирование отменил.
Климантов, как всегда, позицию выбрал надежную. В алтарной части церкви в самом низу было узкое оконце. Он разобрал саперной лопаткой часть кирпичей, расширил нишу вправо и влево, чтобы видеть не только дорогу, но и часть поля в сторону противотанкового рва, где замерли бойцы лейтенанта Блинова. Рядом с Климантовым на корточках, опираясь на винтовку, сидел Антонов. Штык с винтовки он снял, но не выбросил, а носил с собой в вещмешке. И сейчас положил его рядом с собой на выступе кирпичной стены, откуда собирался вести огонь.
Колонна приближалась. Уже слышно было урчание моторов и скрип санных полозьев. Восточный ветер доносил звуки издалека.
Глаза Пояркова стали застилать слезы. Он напряженно следил за отрезком дороги, где замер его сержант, его лучший командир отделения и лучший в роте разведчик. До кустарника и ольховых зарослей танкетке, шедшей впереди, оставалось метров сорок.
Вдруг она остановилась. Открылся верхний люк. Показался корпус человека в черной фуражке с наушниками. Офицер что-то говорил, жестикулируя. Грузовики тоже остановились. Из-за тентов высунулись головы в белых касках. Значит, в машинах солдаты. Поярков почувствовал, как белье прилипло к спине и похолодело. Все пока шло по наихудшему варианту. Из колонны выскочили двое саней, запряженные парами, и, обгоняя стоявшие грузовики и танкетку, лихо вылетели вперед.
– Эх, кони хорошие, – тихо пробасил Климантов. – Стать не колхозная.
Маневр был ясен: впереди лес, развалины церкви, незнакомая местность, и немцы выслали охранение – две санные повозки с пулеметами. Осторожные. В санях, свесив в разные стороны ноги, сидели человек по пять. Черные шинели. На рукавах белые повязки. Полицаи. Вот кого они послали вперед. Этих не жалко…
– Не стрелять, – предупредил Климантова Поярков.
Начинать огонь приказано было Пояркову. После его очереди вступал весь третий взвод. А потом, если колонна не повернет и немцы начнут обходить церковь с флангов, по ним ударят первый и второй взводы.
Только бы не обнаружили Гречкина.
Сани мчались быстро. Возницы подбадривали лошадей лихим свистом и кнутами. От лошадиных морд валил пар. Танкетка тоже качнулась и пошла вперед.
Первые сани благополучно проскочили заросли ольховника. Вторые тоже. Теперь к ним приближалась танкетка. Ну, Гречкин, от тебя сейчас зависит все…
Но Пояркову было уже не до Гречкина. Сани с полицейскими и пулеметами быстро приближались к ним. Что делать? Стрелять? Но танкетка еще не дошла до ольшаника. И Поярков решил пропустить полицейских во второй взвод. Шубников тоже наверняка наблюдает, подумал Поярков, он их не упустит.
Полицейские громко переговаривались.
– Титок! – кричали со вторых саней. – Да потише ты, сукин сын!
– Что, Нюркин след потерял?
– Потерял!
– А ты принюхайся! Хороший мужик свою бабу за версту должен чуять!
– Вон он, след! – закричал третий. – Иван, след в лес ушел!
– Как – в лес? Я приказал ей по дороге идти и никуда… А ну-ка, Титок, осади! Поворачивай! – Что-то тут натоптано…
– Поворачивай! Вот оно что, мгновенно связал Поярков все нити, вот зачем здесь появилась эта женщина…
Конец ознакомительного фрагмента.
Примечания
1
Шапошников Б.М. Битва за Москву. М.: Эксмо, 2009. С. 312.
2
Как известно, в книгу маршала Шапошникова легли материалы, оперативные документы, статистические данные, собранные и проанализированные группой штабных работников. Группой руководил профессор, генерал-лейтенант Е.А. Шиловский, бывший военспец, выпускник Академии Генерального штаба Русской императорской армии, капитан, перешедший на службу в РККА в годы Гражданской войны. Первое издание книги под редакцией Б.М. Шапошникова осуществлено в 1943 г. под грифом «Секретно» и предназначалось для служебного пользования. Другого исследования такого масштаба и такой глубины в нашей историографии нет.
3
