Александр Омельянюк - Возвращение блудного сына

С электриком Наилем и его помощником Платон договорился о полной замене подводящих в дом проводов, замене пробок на автоматические, замене распределительной коробки, и о заключении проводов в гибкие изоляционные трубки с креплением их к стенам клипсами.

Понимая, что он окончательно и комплексно решает вопрос с электропроводкой, Платон не стал скупиться, согласившись с представленными Наилем расходами: восемьсот рублей за материал и две с половиной тысячи – за работу.

Однако он понял и открыл для себя тайну, что многие годы работающие в их садоводстве татары-шабашники стали настоящими рвачами.

Это подтвердилось и впоследствии. Оговорённые с их бригадиром Равилем расходы на удлинение террасного пола со своим фундаментом до стены дома и врезание трофейной старой сдвоенной двери для выхода с веранды на террасу – к концу работы возросли с восемнадцати тысяч до пятидесяти восьми.

Конечно, Платон понял, что оговоренная осенью сумма была явно занижена Равилем. По весне Платон посчитал, что стоимость лишь одного материала на пол уже равнялась тем самым восемнадцати тысячам. К тому же бригадой из четырёх человек были выполнены дополнительные работы: дом был выровнен с установкой под его центральной частью новых фундаментных блоков, а под дом было насыпано и разровнено три с половиной кубометра песка. Но всё равно, даже при этих дополнительных работах, сумма была явно завышена.

К тому же во время работы на Платона шабашники часто отвлекались на другие работы. А в иные дни просто пили.

Но самое, пожалуй, главное – они допустили множество брака и недоделок. И всё это произошло после душевных разговоров Платона с Наилем о жизни и его жизненных принципах, о его квалификации в столярном и слесарном деле, об его умении быстро и всё на свете считать, о невозможности кого-либо обмануть его.

Но, как потом оказалось, на красавца Наиля – мужчины в расцвете сил, это не произвело никакого впечатления.

Более того, Наиль брал у Платона почитать его сказку для взрослых «Емеля», при коллективном чтении вызвавшую у бригады шабашников бурный восторг.

Но, в общем, заказчик оказался весьма недовольным татарами-шабашниками, и решил больше с ними никогда не связываться, а недоделки и брак исправить самостоятельно, чем он и занимался последующие дни, и не только отпускные. А окончательный расчёт с ними он пока задержал.

Но отпускные дни как-то уж очень быстро прошли, и Платон снова вышел на работу.

Теперь он каждый день после работы возвращался на дачу, где жил с кошками и ждал в отпуск Ксению.

Ближе к вечеру двадцать седьмого июня в вагоне электрички было душновато. Возвращавшиеся с работы в основном дремали.

Но находились и такие, которые даже в вагоне вели весьма активный образ жизни.

Толстые дамы ублажали свою плоть мороженным, а пузатые мужчины – пивом.

А квази светские дамы обмахивали свои дорогие телеса веерами.

Две такие дамы, сидевшие напротив Платона, словно сговорившись, одновременно энергично обмахивались весьма красивыми веерами, словно соревнуясь друг с другом, или хвастаясь ими перед другими пассажирами.

От такого их упорства Платон чихнул. А вскоре у впечатлительного писателя даже защипало в горле.

Да это от Надькиного мороженного! – молча оправдал он перед самим собой модниц.

Но тут внимание естествоиспытателя отвлёк необыкновенно большой комар, но меньший по размеру по обыкновению называемого «малярийным».

Платону почему-то показалось, что это комариха, видимо из-за большого брюшка. Она сидела на стекле вагонного окна головой вниз, и как будто предвкушая удовольствие от обилия сидевшей рядом пищи, довольная потирала одну о другую передние из трёх пар лапок.

Затем она стала тереть ими свои щёки, видимо наводя марафет перед трапезой пассажирской кровью.

Но тут Платона отвлекла одна из дам, пересевшая к нему рядом на освободившееся место:

– «А Вы простудились у окна!» – начала она.

– «Да, нет! Это от веера!» – остудил он её.

И действительно, как только поток «забегающего» в окно воздуха стал доставаться и даме с веером, и махания им прекратились, загадочным образом закончились и чихания внимательного наблюдателя.

– «Ну, вот! Я же Вам говорил!» – заключил Платон.

В пятницу двадцать девятого июня Ксения выехала на дачу в отпуск. А в выходные состоялся окончательный разговор Платона с татарами-шабашниками.

Как на Голгофу пришли все четверо. Начали считать стоимость всех материалов – сошлись во мнении.

Но Наиль неожиданно представил весьма высокий счёт на выполнение самих работ.

Платон пытался добиться от них обоснования, но те упёрлись:

– «Наша работа стоит столько!».

– «Но вы же допустили брак!» – попытался оправдать свои доводы заказчик.

Платон потыкал носом горе плотников в их недоделки: – «Но я ведь знаю, что вы умеете делать лучше! Вот, как здесь – показал он на начало пола – И вдруг в конце всё стало косо и криво!?» – показал он на косо поставленный крайний столб у дома и покатую ступеньку на выходе из террасы в сад – Давайте проверим отвесом. А кто из вас якобы шлифовал столбы? Это после какого бодуна так можно всё испортить?!».

Принесённый им из сарая отвес на длине в два с половиной метра показал отклонение балки в сторону на целых четыре сантиметра!

– «А это у вас отвес неправильный!» – услышал он от недавнего школьника.

– «А ты принеси свой, правильный, и померим!» – быстро нашёлся он после изумления.

– «Ну, хорошо, Платон Петрович! Давайте мы все огрехи исправим!» – вмешался более образованный, хоть и тоже молодой, сын бригадира – Рамиль.

– «Да нет уж, я лучше сам! Вы же не умеете качественно работать!».

Вскоре в разговор вмешалась Ксения и настойчиво положила им конец:

– «Платон! Да отдай ты им эти деньги, и пусть прохиндеи валят отсюда! И больше их не нанимай!».

– «Ладно, чёрт с ними! Надоели!» – отдал Платон деньги вымогателям.

После этого разговора Платон понял, что и среди татар бывают жиды.

Через некоторое время он добавил жене:

– «Уф! Даже как-то легче на душе стало после такого говна! Эти татары превзошли и жидов и хохлов!».

– «Да конечно! Забудь про это! Надо делами заниматься! – успокоила мужа Ксения – А лучше отдохни пока. Или, вон, посмотри хотя бы телевизор!».