Александр Гумбольдт - Второе открытие Америки

Независимые карибы, живущие в столь малоизвестной стране между истоками Ориноко и реками Эссекибо, Карони и Парима, делятся на племена; подобно народам на Миссури, в Чили и в древней Германии, они создали нечто вроде политической федерации. Такой строй лучше всего соответствует духу свободы, присущему этим воинственным племенам, которые признают выгодность общественных уз лишь тогда, когда дело идет о совместной защите.

Гордость заставляет карибов держаться особняком от всех остальных племен, даже родственных им по языку. Той же обособленности они требуют в миссиях. Миссии редко преуспевают, если карибов пытаются включать в смешанные общины, то есть селить в деревнях, где в каждой хижине живет семья, принадлежащая к другому народу, говорящая на другом языке.

Власть вождей независимых карибов переходит от отца к сыну, а не к детям сестер. Последняя система наследования основана на недоверии, свидетельствующем о недостаточной чистоте нравов; она применяется в Индии, в стране Ашанти (в Африке) и среди некоторых диких племен[323] в Северной Америке.

У карибов молодые вожди, как и юноши, собирающиеся жениться, подвергаются постам и самым необычайным испытаниям. Им очищают желудок плодом какого-то молочайного растения; их заставляют потеть в печах и дают им снадобья, приготовленные марири или пиаче и называемые в странах по ту сторону Аллеганских гор лекарствами для войны, лекарствами для придания храбрости.

Карибские марири пользуются наибольшей славой; одновременно жрецы, шарлатаны и знахари, они передают друг другу свое учение, свои уловки и применяемые снадобья. Лечение сопровождается наложением рук и таинственными жестами или манипуляциями – которые, по-видимому, представляют собой древнейшие известные нам примеры животного магнетизма.

Хотя мне довелось встретить несколько человек, наблюдавших вблизи объединенных в союз карибов, я не мог проверить, составляют ли марири особую касту. На севере Америки было отмечено, что у шаванов, разделенных на несколько племен, жрецы, совершающие жертвоприношения, должны принадлежать (как у евреев) к одному племени, племени мекачаков.

По моему мнению, все, что когда-либо удастся установить относительно остатков священнической касты в Америке, представляет живейший интерес из-за тех жрецов-королей Перу, которые называли себя сыновьями Солнца, и из-за тех королей-солнц у начезов, которые невольно заставляют вспомнить о Гелиадах Родоса – первой восточной колонии древних греков[324].

Чтобы хорошо изучить нравы и обычаи великого карибского народа, следовало бы посетить одновременно миссии Llanos, миссии на Карони и саванны, простирающиеся на юг от гор Пакараимо. Если вы лучше узнаете карибов, говорят монахи-францисканцы, вы убедитесь в несправедливости предубеждений, распространенных в отношении их в Европе, где на них смотрят как на более диких или, пользуясь наивным выражением сеньора Монмартена, как на значительно менее просвещенных, чем другие племена Гвианы[325].

Материковые карибы говорят на одном и том же языке от истоков Риу-Бранку до степей Куманы. Мне посчастливилось приобрести рукопись с выдержками, сделанными отцом Себастьяном Гарсией из Gramatica de la lengua Caribe del P. Fernando Ximenez[326]. Этот драгоценный манускрипт помог в изысканиях относительно строения американских языков, произведенных Фатером, а недавно – по значительно более широкому плану – моим братом Вильгельмом Гумбольдтом.

Когда мы покидали миссию Кари, у нас произошел спор с нашими индейцами, погонщиками мулов. К величайшему нашему изумлению, они заметили, что мы везем с собой скелеты из пещеры Атаруипе, и были твердо убеждены, что вьючное животное, груженное «останками их старых предков», обязательно погибнет во время путешествия.

Все предосторожности, принятые нами для того, чтобы скрыть скелеты, были бесполезны; ничто не ускользает от проницательности и обоняния кариба, и потребовался весь авторитет миссионера, чтобы наш груз двинулся в путь. Через реку Кари нам пришлось переправиться в лодке, а через Rio de agua clara[327] – вброд, я сказал бы, почти вплавь. Сыпучий песок на дне реки делает последнюю переправу очень тяжелой в период больших паводков.

Сила течения в столь ровной местности приводит в изумление; степные реки тоже стремительно несутся, как очень верно выразился Плиний Младший[328], «не столько из-за своего уклона, сколько из-за обилия воды и как бы собственного веса». До прибытия в городок Пао у нас были две плохие ночевки в Матагорде и Лос-Риеситос.

Повсюду нас встречало одно и то же: маленькие хижины, построенные из тростника и покрытые шкурами, всадники, вооруженные копьями, сторожащие стада; стада полудикого рогатого скота, замечательного своей единообразной мастью, оспаривающего пастбища у лошадей и мулов. Ни одной овцы, ни одной козы в этих громадных степях!

В равноденственной Америке овцы хорошо плодятся только на плоскогорьях, возвышающихся на 1000 с лишним туазов; только там шерсть у них бывает длинная и иногда очень красивая. В знойном климате равнин, где волков заменяют ягуары, эти мелкие жвачные, беззащитные и медлительные, выживают лишь в незначительном количестве.

15 июля мы прибыли в Фундасьон, или Вилья-дель-Пао, основанный в 1744 году и расположенный очень удачно, чтобы служить перевалочной базой для торговли между Нуэва-Барселоной и Ангостурой. Настоящее его название – Консепсьон-дель-Пао; Альседо, Ла Крус Ольмедилья и многие другие географы неправильно указали местоположение этого городка в барселонских Llanos, спутав его либо с Сан-Хуан-Баутиста-дель-Пао в каракасских Llanos, либо с Эль-Валье-дель-Пао в провинции Сарате [ныне часть провинции Буэнос-Айрес].

Несмотря на пасмурную погоду, мне удалось получить несколько высот α Центавра, давших возможность установить широту места. Она равняется 8°37'57''. Высоты Солнца дали мне долготу в 67°8'12'', если принять долготу Ангостуры в 66°15'21''. Астрономические определения координат Калабосо и Консепсьон-дель-Пао имеют довольно важное значение для географии здешних стран, где в саваннах совершенно отсутствуют какие бы то ни было надежные ориентиры.

В окрестностях Пао растет несколько фруктовых деревьев – редкое явление в степях. Мы обнаружили там даже кокосовые пальмы, на вид очень мощные, несмотря на отдаленность от моря. Я подчеркиваю последнее обстоятельство, так как недавно были высказаны сомнения в правдивости путешественников, утверждавших, что они видели кокосовую пальму, которая является прибрежной пальмой, в Тимбукту, в центре Африки.