Две жизни Пинхаса Рутенберга - Пётр Азарэль
— С моей непрофессиональной точки зрения, Пинхас, Ваши проекты покроют электрической и водной сетью практически всю территорию западной части Палестины. Это обеспечит развитие промышленности и сельского хозяйства и освещение улиц и жилых домов.
— Именно в этом и заключается мой план, господин Черчилль. Мои предприятия являются базовыми для развития Эрец-Исраэль. Они обеспечат электроэнергией и водой всю страну.
— Я слышал, Пинхас, что вначале Вы планировали построить гидроэлектростанцию на Иордане к северу от озера Кинерет.
— Мой проект включал строительство канала между рекой Литани и Иорданом, осушение долины Хула и строительство электростанции. Там серьёзный перепад высот, что создало бы хороший поток воды. К сожалению, Британии не удалось получить для Палестины бассейн Литани. Но всё же возможность осуществления проекта существует, хотя его мощность будет значительно меньше.
— Эти проекты требуют больших инвестиций. Мне известно, что Вы с Вейцманом начали заниматься сбором средств.
— Верно. Кампания идёт неплохо. Но у большинства вкладчиков нет мотивации. Поэтому сейчас самое важное получить концессии на оба эти предприятия.
— Но вкладчики хотят заработать. Предприятия обеспечат им прибыль?
— Я со своими специалистами выполнил расчёты, — Рутенберг положил на стол
папку с документами и открыл её в нужном месте. — Предприятия эти весьма доходны и рентабельны.
— Я бы хотел увидеть эти места. Предлагаю Вам, Пинхас, присоединиться ко мне и сопровождать меня в поездке. Вы не возражаете?
— Я с большим удовольствием присоединюсь к Вам, — произнёс Рутенберг.
— Через три дня я рассчитываю отправиться в путь. Не скрою, мне очень понравились Ваши проекты. Они-то как раз и позволят обустроить вашу страну.
В гостиную вошла Клементина.
— Уинстон, обед на столе, — без обиняков сказала она.
— Спасибо, дорогая. Пинхас, обсудим все вопросы за обедом.
Они поднялись с кресел и направились в столовую вслед за баронессой.
Поездки с Рутенбергом
Сионистская организация пристально наблюдала за поездкой Черчилля в Эрец-Исраэль. В страну приехал и Нахум Соколов, прекрасно сознававший, что от неё будет зависеть формируемая сейчас в правительстве политика Британского мандата в Палестине. Накануне отъезда министра из Иерусалима он попросил Рутенберга зайти к нему, чтобы объяснить необходимость убедить Черчилля в осуществлении сионистского плана развития Палестины. Да и сам Пинхас всё отлично понимал.
Два автомобиля выехали из города на восток. В первом находились Черчилль с Рутенбергом, а во втором — Клементина с сыном и дочерью. Чета Черчилль решила взять с собой в путешествие и детей. С обеих сторон дороги возвышались голые безжизненные холмы Иудейской пустыни. Потом дорога вырвалась из плена песчаных гор, и справа неожиданно показалось блестящее незыблемое пространство Мёртвого моря, а слева простёршаяся далеко на север Иорданская долина. Дорога свернула налево, и они въехали в арабское селенье.
— Это, должно быть, Иерихон? — спросил Черчилль, — Так мне подсказывают мой скромные познания в истории и географии.
— Да, — кивнул Рутенберг. — Старинный город, первый в Ханаане, завоёванный евреями под предводительством Иегошуа-бин-Нуна. Евреи спустились с горы Мево, где незадолго до этого они расстались с Моисеем, перешли недалеко отсюда Иордан. Чтобы завоевать город, они обошли вокруг него семь раз. В Библии сказано, что каменные стены рухнули от звука труб. Иначе взять его было невозможно. Но я в такие чудеса не верю. Скорей всего в город проникли лазутчики.
— Ваша история — это сплошные чудеса, — усмехнулся Черчилль. — Пророки предсказали, что через две тысячи лет еврейский народ сюда вернётся. И это сейчас происходит. Если здесь будет электричество, настанет расцвет экономики, и евреи соберутся сюда со всего мира.
— В прошлом году где-то здесь случайно разорвалась граната, — сказал Пинхас. — Стали разбираться и откопали синагогу. В этой стране, господин министр, где ни копни, наткнёшься на наши древности.
Они проехали Иерихон и покатили по долине. С востока её теснили отдалённые горы Моава, а с запада, совсем рядом, над ней нависали сбегающие от Иерусалима отроги Иудейской пустыни и предгорья Самарии. Иорданская долина, окроплённая в последние дни обильными дождями, цвела и зеленела, и арабы выгнали на ожившие пастбища стада коз, баранов и овец. Часа через полтора горы с обеих сторон сблизились, словно пытаясь удержать их в своих объятиях. Но потом снова отдалились, а слева от дороги вообще сошли нанет. Дорога пошла через небольшую арабскую деревню. Год назад Рутенберг проезжал её, и тогда был под сильным впечатлением от увиденного.
— Уинстон, Вы не хотели бы посмотреть на древний римский город? — спросил Пинхас. -
На карте он обозначен, как Бисан. А по-еврейски это Бейт-Шеан.
— Здесь в Палестине римский город? Невероятно. Я вижу перед собой унылую арабскую деревню.
— Мендель, глуши мотор. Мы с господином Черчиллем немного прогуляемся.
Машины одна за другой свернули налево и остановились на краю холма. Уинстон ступил на высохшую землю и осмотрелся. Под ногами поросшая травой огромная котловина, с другой её стороны курган, словно закрывающий своим телом проход с северо-запада. В нескольких местах из-под земли выступали колонны, а на склоне холма, где он стоял, вырисовывался правильный сбегающий к низу полукруг.
— Если присмотреться, то можно предположить, что здесь погребён построенный римлянами полис, — сказал Черчилль. — А под нами наверняка остатки римского театра.
— Это Скифополь, — объяснил Рутенберг. — Он был построен Птолемеями, как один из городов Десятиградья. Раньше
