Муссолини и его время - Роман Сергеевич Меркулов
Здоровье Муссолини пошатнулось, хотя он и не выглядел такой развалиной, как Гитлер. Вечера, прежде с удовольствием проводимые в кругу родных, он предпочитал теперь коротать в одиночестве, угрюмо вглядываясь в глубь озера Гарда. Только вездесущие немецкие часовые нарушали его покой – «они везде, как пятна на шкуре леопарда», жаловался Муссолини. Вернувшись из последней поездки в Германию, он совсем забросил изучение немецкого – имевшийся уже словарный запас легко позволял ему объясняться с офицерами эсэсовской охраны, а в более глубоком изучении языка дуче уже не нуждался.
Не разочаровался ли он в Третьем рейхе? В 1944 году Муссолини не раз позволял себе уничижительные высказывания в адрес немцев и их фюрера, но не было ли это еще одной попыткой отделить себя от тягот нацистской оккупации и жестокости гражданской войны? Перекладывая все грехи на немцев, дуче надеялся обелить себя перед будущими поколениями итальянцев. На самом деле он продолжал восхищаться Германией и ее народом, с такой стойкостью встречавшим удары превосходящих сил вражеской коалиции. Именно такую решимость сражаться до конца Муссолини всегда хотел воспитать у итальянцев, но не преуспел в этом. Возможно, он помнил об отчете Бруно, который тот подготовил накануне своей гибели в 1941 году. Посетив военные аэродромы рейха, старший сын дуче писал, что даже если немцы и проиграют войну, то все равно останутся «первостепенной нацией». Восхищаясь немецкой «организацией», Бруно утверждал, что военные усилия Италии саботируются изнутри – и разве события 1943 года не подтверждали этого?
Между тем Германия сумела еще раз неприятно удивить своих противников. Пережив катастрофические поражения во Франции, в СССР и на Балканах, вермахт продолжал сражаться на разваливающихся фронтах, и к концу года 1944 года немцам все же удалось на время стабилизировать военное положение. Советское наступление, казавшееся неотразимым в своей мощи, остановилось у стен Варшавы и Будапешта, танки американцев завязли среди холмов и лесов Эльзас-Лотарингии, а стремление англичан ворваться в Северную Германию при помощи красивой воздушно-десантной операции обернулось для них тяжелым поражением у Арнема. Надежды союзников на то, что им удастся разбить нацистов до начала следующего года, растаяли в тяжелых зимних боях.
В Италии, где для немцев сложилась почти такая же отчаянная ситуация, что во Франции или на Балканах, достижения союзников были особенно разочаровывающими. Хотя падение Рима, казалось бы, открывало англо-американцам путь на Милан и Венецию, добиться нового прорыва им так и не удалось – тяжелые потери, не уравновешенные новыми территориальными успехами, заставили союзников остановиться, так и не достигнув равнин Северной Италии. Занятие Романьи – родной провинции Муссолини служило слабым утешением для тех, кто надеялся до зимы оказаться в Австрии.
В то время как рост числа дезертиров и симулянтов свидетельствовал об упадке боевого духа, а переброска дивизий из Италии во Францию показала, что союзное командование больше не рассчитывает на крупные военные успехи на полуострове, Муссолини и Грациани могли поздравить себя с первой настоящей победой Республиканской армии. Вооруженные силы Социальной республики уже и без того оказывали немцам немалую поддержку, взвалив на себя бремя борьбы с партизанами и удерживая второстепенные участки Итальянского фронта, но мало кто ожидал, что им удастся нанести крупное поражение союзным войскам. Новые дивизии, прошедшие подготовку в Германии, показали, что способны теперь на большее, нежели антипартизанские операции – в декабре 1944 года они одержали победу над союзниками в небольшом сражении среди холмов Тосканы.
Итальянцы сумели не только разбить американскую пехотную дивизию, но и удержать затем захваченные позиции в упорных схватках с контратакующими британцами. И хотя немцы тоже участвовали в этих боях, все же руководство операцией осуществлял итальянский генерал, а две трети задействованных в битве солдат носили форму Республиканской армии.
В декабре Гитлер начал наступление в Арденнах, оказавшееся для его противников совершенно неожиданным. Американские войска, удерживающие этот сектор Западного фронта, были разбиты. Но это был лишь временный успех. Вскоре немцы столкнулись с подоспевшими резервами союзников, и операция закончилась провалом. Последняя ставка Гитлера в этой войне оказалась битой.
Муссолини придал этим событиям не большее значение, нежели успехам собственных войск в Италии. Выслушав первые известия о быстром продвижении немцев и тысячах плененных американцев, дуче ограничился равнодушным «ну и хорошо», тут же переключившись на другую тему. Но, несмотря на показное безразличие к военным событиям, на самом деле кажущаяся надежность «Готской линии» – оборонительных позиций вермахта в Италии – успокаивала дуче. Он все еще не осознавал, что времени у Социальной республики почти не осталось, и отказывался от любых предложений обеспечить свое будущее на случай поражения. Среди подаваемых ему идей спасения был и экзотический план побега на подводной лодке в Испанию, Южную Америку или даже Японию.
В конце года от остановки сердца умер один из основателей фашистского движения футурист Филиппо Маринетти – человек, стоявший рядом с Муссолини 23 марта 1919 года на миланской площади Сан-Сеполькро. Идеалист, который так и не смог удержаться на фашистском политическом Олимпе, в 1942 году отправился добровольцем в «поход против большевизма» и вернулся из СССР уже тяжело больным человеком. Он доказал верность своим взглядам, когда отказался поддержать переворот Бадольо и после 1943 года остался на территории Социальной республики. Смерть Маринетти широко освещалась мировой прессой, но, похоже, не вызвала у Муссолини особых переживаний – он никогда не любил фашистов-«романтиков», предпочитая им сервильных исполнителей.
…
Неожиданно для многих дуче прервал свое затворничество, предприняв импровизированную поездку в Милан. 16 декабря 1944 года неофициальная столица Социальной республики и родина фашизма горячо приветствовала Муссолини – десятки тысяч людей собрались послушать дуче, несмотря на угрозу воздушного налета и возможность нападения партизан. Муссолини выступал в театре, но громкоговорители и радио разносили его речь по городу и всей Северной Италии.
Как и прежде, он говорил о предательстве со стороны «королевской клики», грядущих социальных реформах и секретном оружии немцев. Итальянцам предлагался выбор между борьбой до победы или рабством у англо-американцев. Новым словом было обещание многопартийности – но, разумеется, в будущем, после войны. После театра, вдохновленный оказанным ему приемом, дуче отправился на знаменитую площадь Сан-Сеполькро. Взобравшись на
