Почти серьезно…и письма к маме - Юрий Владимирович Никулин
Завтра утром (вернее, сегодня) поеду провожать Рудольфа и передам ему письма.
Танька писать не в силах, и поэтому я отдуваюсь за всю семью.
Живем мы хорошо и дружно. Хотели 23‐го устроить небольшой вечер по случаю 15‐тилетия нашей совместной жизни, но это нам не удается. Дело в том, что в этот день мы уезжаем в 5 вечера. Может быть, в поезде можно будет чуть-чуть отметить этот день. Для этого случая мы всю поездку храним бутылку армянского коньяка, захваченного с собой из Москвы.
Третьего дня послали вам письма, и они, наверное, придут после этого письма, т. к. Рудольф будет в Москве, самое позднее, в понедельник.
Мамочка! Ты пишешь про нитки, которые у тебя кончились при вышивании, но не написала, какие цвета тебе нужны. Напиши нам в Брисбен. Возможно, мы успеем купить их.
Получили письмо от Грина Леви. Очень теплое и приятное. Дочка его, Вера, тоже написала отдельное письмо. А вчера получили письмо от Илюши Гутмана. Тоже очень большое и подробное. Он сдал итальянскую картину (успешно) и сейчас отдыхает в Болшеве.
Мамочка! В последнем письме ты волнуешься, что мы не получаем твои письма.
Все твои письма (без исключения) мы получили и в курсе всех твоих дел. И адрес я получил, хотя и не пытался писать туда. (Это далеко от нашего местонахождения. И вообще не захотел).
Здесь уже давно официально зима. Днем тепло, а вечером бывает очень прохладно. Наша теплая одежда из Москвы нас здорово выручает.
Беспокоюсь за Милу. В последнем письме ты ничего не писала, как там у них.
Вот, вроде, и все наши новости.
Крепко-крепко целуем тебя. Спасибо за частые и подробные письма.
Мишка шлет привет (просил «непременно написать»).
Еще раз обнимаю.
Привет большой соседям.
Твой Юра
24 мая 1965 г. Брисбен
Дорогая мамочка!
Вот мы и прибыли в последний город наших австралийских гастролей. В Сиднее последний день был бурным. С утра поехали на прием в Русский общественный клуб. Там нам был задан обед с борщом, пельменями и прочими закусками и питьем. Очень радушно нас принимали.
Говорили русские речи, фотографировались. В заключение показали фильм «Пес Барбос…», перед началом которого меня заставили выступить и сказать несколько слов.
В три часа поехали в отель собираться к поезду, а в половине пятого мы уже садились в автобусы, которые повезли нас на вокзал. Провожающих была уйма. Русские, австралийцы, а также наши моряки с парохода «Суджа», который пришел накануне в Сидней.
Пришли нас провожать австралийские клоуны. Это двое пожилых мужчин (один уже не работает). Нанесли нам всякой всячины, а больше всего фруктов.
Устали мы от проводов, от людей ужасно. И только в купе вздохнули свободно. Через час, немного придя в себя, решили опять выпить, в своей компании, и отметить наше 15‐летие. Танька достала заветную бутылку коньяка, принесли еще вина, пива, а закуски было — завались. В нашем двухместном купе набились только женщины, а мужчины стояли в коридоре и протягивали в дверь стаканы.
Вчера утром я встал рано и побежал в магазинчик напротив, купив большой букет гладиолусов. Подарок (часы на шею) был куплен мною еще раньше и спрятан в номере. Танька еще спала. Я поставил часы и подарок у ее постели, а сам опять лег и, уже лежа, стал будить ее.
Она проснулась и увидела цветы. Довольна была, конечно. Тут же полезла под матрас и достала мне бумажник из крокодиловой кожи.
Приехали мы в Брисбен сегодня в 10 утра. Город небольшой и, кажется, уютный. Мы немного походили после завтрака. Гостиница хорошая. Сейчас разложили по шкафам и ящикам вещи. Танька сидит вяжет, а я, включив приемничек, пишу письма.
Маша звонила 22‐го, в ночь на 23. Узнали, что они едут на пароходе 25‐го.
Теперь осталось немного уже дней до отъезда (гораздо меньше месяца).
На этом кончаю. Крепко целую тебя, родную мою, и обнимаю. Танька шлет привет и целует. Большой привет всем знакомым.
Еще раз целую.
Твой Юра
Крепко целую и обнимаю.
Ваша Таня
31 мая 1965 г
Дорогая моя мамочка!
Вот и осталось всего нам работать ровно две недели!
Завтра начинается уже июнь!
В субботу получили от тебя письмо, которое ты писала еще из Сиднея (переслали оттуда).
Смерть Ляли Душкиной меня потрясла. Мне просто не верится, что ее нет. Все время думаю, что это не так и что вдруг что-нибудь не так сказали по телефону. Очень расстроился, что на тебя это подействовало сильно и что ты пьешь лекарство.
А тут еще письмо от Маши, где она пишет, что ты слегка простудилась. Она писала это в связи с просмотром в Доме кино. Писала, что, возможно, ты не пойдешь. Думаю, завтра получим письмо от Марата (он послал полный отчет о просмотре. Так сказала Маша еще 22‐го по телефону).
В пятницу, наконец, послали письмо Тейковцам с красивой открыткой. Думаю, что они рады будут получить наше письмо.
В пятницу у нас состоялась премьера в Брисбене. Прошла программа необычайно хорошо. Очень тепло принимали, и в субботних газетах были самые лестные отзывы. Думаю, что гастроли все пройдут успешно, т. к. спрос на билеты очень велик.
По существу, у нас осталось всего 6 спокойных дней (по одному спектаклю).
А то все дни будут заполнены работой и важными необходимыми встречами и приемами.
Вчера был выходной, и мы все ездили на пикник. Нас пригласило Общество австрало-советской дружбы. Пикник был далеко от города в горах. Кругом лес. Место чрезвычайно живописное. Погода была прекрасная, и мы приятно провели время.
Вылетаем мы из Сиднея 16‐го утром. До Индии нас везет индийская авиакомпания, а в Бомбее мы пересаживаемся на свой самолет. Там нам придется сидеть около 2‐х суток, т. к. наш самолет ходит строго по расписанию два раза в неделю.
Если все будет в порядке, то числа 19‐го должны быть уже в Москве.
Вот, пожалуй, и все наши новости. Чувствуем себя хорошо, а Танька немного расстроена (поправилась!).
Она целует тебя и обнимает и шлет всем приветы.
Я обнимаю тебя и крепко-крепко целую.
Не скучай.
Твой Юра
<Приписка сбоку>
Всем приветы.
1967 год
Ночь с 9 на 10 сентября 1967 г
Мамочка, дорогая моя!
Во-первых, поздравляем тебя с прошедшим днем рождения и желаем тебе
