Юрий Безелянский - Знаменитые писатели Запада. 55 портретов

Если идти дальше по хронологии, то в 1962 году Станислав Лем впервые осуществил поездку в Советский Союз. Далее он приезжал сюда в 1965, 1969 годах. Что-то ему понравилось (наверняка, как его гостеприимно принимали), что-то нет (тоталитаризм он не выносил на дух). «У вас, к несчастью, случается всякое. И всякое всегда случается к несчастью», — жесткие слова Лема, но, увы, справедливые. Любопытен его прогноз, сделанный в 1991 году: «Я боюсь, что в Советском Союзе будет балаган…» Балаган и получился, и конца ему кажется и не видно. Следует вспомнить и еще одно рассуждение писателя, сделанное в 2000 году: «Раньше говорили, что советский строй вытаскивает наверх дураков. На посмотрите на наш сейм и ваш парламент: дураки по-прежнему наверху. Самое горькое разочарование для таких натур, как я, постоянно убеждаться, что наш мир состоит в основном из идиотов. В 60-е годы я категорически отверг идею машины, управляющей государством, а сегодня мне кажется, что она бы хозяйничала куда беспристрастнее любого политика».

В 1964-м вышла нашумевшая книга Лема «Сумма технологии». Ее лейтмотивом было «Догнать и перегнать Природу!» Правда, позднее Лем уже говорил: осторожнее, осторожнее, «человек — существо творческое, и необходимы стагнирующие системы, чтобы обуздать в нем неуправляемый творческий порыв».

В «Сумме технологии» Лем создал образ гипотетического будущего, где люди погружены в некие «фантоматы» (считай: компьютерные имитаторы) и с их помощью зажили виртуальной, иллюзорной жизнью, напрочь забросив физическую, объективную реальность. Сегодняшнее развитие Интернета говорит о том, что мы на пороге этого нового мира, предвиденного Лемом почти полстолетия назад. Предвидел Лем и возможное клонирование живых существ и массу прочих современных «заморочек» Подобная литература предвидения будущего — «сайенс фикшн» — была продолжена Лемом и в последующие годы. 1965 — «Кибериада». 1968 — «Рассказы пилота Пиркса», «Глас господа», «Философия случайности». Одна только фраза: «Уменье ко всему приспосабливаться и как следствие все принимать — одна из величайших опасностей для человечества».

1970 — книга Лема «Фантастика и футурология». Ах, эта наука о будущем! Притягательно-загадочный «футур»! Прогнозируя предстоящие изменения в мире, Лем постоянно подчеркивал, что это его взгляд, и этот взгляд не бесспорен. «Каждый автор прогнозов является самозванцем, а если его читают и цитируют с кафедр, то он становится профессионалом даже тогда, когда он полностью ошибается. Я же был только любителем, туристом в будущее, предсказывал, занятый небылицами, не строил Вавилонской башни… Я не описывал будущие события, а только представлял различные МОДЕЛИ того, что возможно (согласно моему мнению)».

В одном из последних интервью Станислав Лем был более категоричен и заявил: «Будущее вызывает у меня скорее грусть и страх, чем желание творить. Темп изменений столь огромен, что мы уже давно перестали его контролировать». Это было сказано по поводу будущего книг. Но разве только книг?!..

Вообще с годами Лем стал меняться. Все меньше энтузиазма, все больше скепсиса (по Экклезиасту: «Во многой мудрости много печали; и кто умножает познания — умножает скорбь»?..). Он заявил, что не является Нострадамусом. «То, что произошло с моими футурологическими построениями при встрече с действительностью, немного напоминает автомобильную катастрофу. Мы имеем совсем не то, о чем мне когда-то мечталось. Осуществилось только то, что оказалось доходным, что удалось хорошо продать. Мы взяли из будущего не самое красивое и возвышенное, не то, что могло сделать каждого из нас лучше, а все, что показалось наиболее коммерчески перспективным, с чем были связаны наилучшие маркетинговые планы молодых специалистов в больших рекламных агентствах».

Кто хочет конкретики, пусть обратился к повести Лема «Футурологический конгресс. Из воспоминаний Ийона Тихого» (1971), где, помимо прочего, описывается банкет Освобожденной Литературы: «…прелестные девушки в одних шароварах — их бюсты были расписаны незабудками и подснежниками… Грянул шлягер „Прочь кретинов и каналий, кто не любят гениталий, нынче всюду стало модно славить орган детородный!“»

…Разве не к этому пришла западная цивилизация? Разве не царит ныне фаллосократия? А уж какие шлягеры поют и про ТО, и про ЭТО! …Повсюду новации… Стареющий Лем был обескуражен их напором: «Новинки беспощадно вытесняют всё старое. Мне уже не надо лезть в толпу из материальных соображений, а морализировать среди грохота и визга будет, наверное, бесполезно. Слишком много и книжек, и авторов». Это Лем говорил по поводу того, почему он забросил беллетристику.

И еще по поводу чтения: «Никто ничего не читает; если читает, ничего не понимает; если понимает, немедленно забывает».

Отрицательное отношение установилось у писателя и к научной фантастике: «галактическое пустомельство». В последние годы он не раз высказывался о нерациональности полетов человека на Луну и Марс. Впустую растраченные средства. «Если людей интересует освоение крайне негостеприимных областей, то пусть лучше займутся Сахарой или Антарктидой. Но человечеству нравятся масштабные зрелища, и поэтому высадка астронавтов на Марсе в течение XXI столетия представляется весьма вероятной».

После всего сказанного стоит ли возвращаться к хронике писательских достижений Станислава Лема? Книги выходят почти каждый год: «Диалоги», «Мнимая величина», «Маска», «Насморок». На писателя, как из рога изобилия, сыпались награды и премии. Командорский крест возрождения Польши, литературная премия имени Франца Кафки (Австрия). Он почетный доктор многих университетов. Но было и еще кое-что, когда в Польше забурлила «Солидарность» и над страной нависла мрачная опасность «защиты социализма» со стороны Советского Союза. Станислав Лем хорошо помнил Венгрию 1956-го и Чехословакию 68-го, поэтому не стал искушать судьбу и в 1980 году уехал из Польши в Западный Берлин. Потом перебрался в Вену. А через 9 лет вынужденной эмиграции в 1988 году вернулся домой, в Краков.

Короче, событийная линия жизни Станислава Лема была не очень богата, практически он оставался кабинетным писателем. Многие десятилетия он поражал всех своей колоссальной работоспособностью. О своем распорядке работы рассказывал так: «С 5 утра до 6.30 занимался корреспонденцией, потом начинал писать. Усталось в кончиках пальцев чувствовал раньше, чем в голове. Компьютером никогда не пользовался. Четыре пятых всех своих книг написал на тихо стучащей машинке „Ремингтон“. Весну обычно проводил в Закопане, в доме творчества „Астория“, тарахтя без перерыва на машинке. Чтобы глотнуть воздуха, ходил по горам…» Одинокая жизнь? А где встречи, друзья, гости, пирушки? «Я был так занят мирами, которые придумывал, что никогда не чувствовал недостатка в обществе».