Фаддей Беллинсгаузен - Открытие Антарктиды

Рыбная ловля есть главнейшее упражнение жителей островов Тихого моря. Они на промысел этот отплывают иногда к местам отдаленным от своего жилища на весьма длинных, но узких лодках, к каким для того, чтобы не быть опрокинутыми, приделывают с одной стороны отводы. Лодки эти иногда бывают двойные; каждый из сидящих на них особо гребет маленьким веслом. На Оно мы видели довольно большие лодки, которые управляются парусами, сделанными из матов, сплетенных из тростника. Ловлю рыб производят они деревянными, костяными и раковинными удочками. Жители, имевшие сношение с европейцами, достают жемчуг, но в весьма небольшом количестве.

Рукоделие их состоит в изготовлении матов и некоторого рода материи, которую они выбивают из древесной коры. Она цветом белая, иногда они красят ее желтой краской, добываемой из особенного рода папоротника, иногда наводят красные цветы, прикладывая к материи листы папоротника, намазанные краской, составляемой из ягод растения, называемого отаитянами мати, и из листа, который они именуют тоу.

Маты постилают они на полу для того, чтоб сидеть, а материей прикрывают некоторые части тела. Сверх этого, отаитяне занимаются изготовлением масла из кокосового ореха и разводят сады, в которых произрастают хлебное дерево, бананы, апельсины, лимоны и ананасы. Плоды эти родятся здесь в таком изобилии, что за лист бумаги получили мы полные корзины апельсинов.

Плавание в таких любопытных местах было бы гораздо приятнее, если б палящий зной солнца иногда не утомлял нас и если б подводные кораллы, окружающие острова, нами здесь встречаемые, не предполагали нам многих опасностей. Однажды близ острова Оно, вечером довольно поздно, вдруг услышали мы перед собой необычайный шум волн: осмотрев тщательно, мы заметили пену бьющего волнения через один коралловый риф, на который мы едва не набежали. Опасность была от нас не более как на четверть мили, и мы едва успели повернуть шлюп. Но и эти опасности были избегнуты нами счастливо, несмотря на то, что для точнейшего снятия берегов мы подходили к островам так близко, как никто из мореплавателей в этих местах подходить к ним не осмеливался.

Труды наши во время этого плавания заключались в нанесении на карту островов, нами встречаемых, и в определении астрономическими наблюдениями географического положения их; сверх того занимались мы наблюдением часового изменения давления атмосферы. Для этого в продолжение 61 дня, начиная от 2 июля, т. е. со времени вступления нашего в тропики, до 1 сентября, замечал я стояние барометра, также степень теплоты по термометру и сухость воздуха по гигрометру, в каждый час и днем и ночью. Явление это еще мало исследовано; оно состоит в том, что ртуть в барометре каждый день возвышается постепенно и, дойдя до известного предела, опять начинает понижаться. Такое качание совершается два раза в сутки, т. е. около 9 часов утра и вечера бывает самое высокое стояние ртути, а около 3-х пополудни и пополуночи – самое низкое.

От непостоянства в воздухе и от многих случайных перемен в атмосфере в нашем климате явление это почти всегда нечувствительно, в тропиках же, а особенно в море, где воздух всегда чист, теплота одинакова и ветры постоянны, оно бывает видимо и правильно следует за солнцем, в лучах которого, как в источнике теплоты, действующей на упругость воздуха, заключается причина этого явления. Физики, не имея достаточного числа наблюдений касательно этого предмета, упоминают о нем только мимоходом и весьма кратко, не показывая решительно причин его. Вычисление часовых перемен, высоты барометра необходимо для точного определения высот гор посредством этого инструмента, почему мы и обратили особенное наше внимание на это явление. В продолжение всего плавания нашего между тропиками и во время пребывания шлюпов в Рио-де-Жанейро собрали мы для этого 4316 наблюдений.

В Порт-Джексоне мы окончили дела наши в 52 дня и, выйдя 31 октября в море, пошли прямо к югу, к острову Маккуори, лежащему в 54° ю. ш., к которому пришли 17 ноября.

Здесь нашли мы английских промышленников, занимающихся ловлей морских слонов и котиков, которых на берегу было бесчисленное множество. Близ этого острова в первый раз почувствовали мы подводное землетрясение. Удар был довольно силен. На берегу промышленники чувствовали его три раза в продолжение ночи. По словам их, землетрясение случается там каждый месяц.

Отсюда, войдя во льды, пустились мы опять к осту, беспрестанно склоняясь к югу. Стремление наше как можно более приближаться к полюсу сопровождаемо было теми же бесчисленными опасностями, которые испытали мы во время первого нашего плавания среди южных льдов; однако при всей своей решительности, при всем старании далее 70° проникнуть не могли и дошли до этой степени только в одном месте; в прочих же, начиная с 69 1/2°, Южный полюс покрыт твердой и непроницаемой корой льда, толщина которого, судя по возвышению над поверхностью океана, может простираться до 300 сажен, считая от нижнего слоя, скрытого в глубине моря, до вершины.

Не стану описывать все нами претерпенное во время этого плавания; скажу только, что бури не переставали угрожать нам и были еще в сильнейшем виде, нежели прежде. Здесь они часто заставали нас в самых льдах. Одно Божеское провидение спасало нас. Нельзя, однако, не отдать справедливости неусыпной бдительности наших мореходцев. При такой отважности, с какой мы стремились выполнить возложенное на нас дело, малейшая неосторожность стоила бы нам жизни, ибо спасения негде искать в местах этих. При всем том мы не избежали того, чтоб не удариться о льдину, хотя незначительной величины, но которая, однако, причинила бы нам великий вред, если бы мы коснулись ее несколько прямее.

Это неприятное происшествие случилось с нами 25 декабря 1820 г. в то время, как мы, отслушав литургию, приносили Богу благодарение за дарованную победу под стенами Парижа. Удар был вскользь и, к счастью, в то место, где навешены якоря и где, чтоб они не пробивали стены судна при поднятии их, обыкновенно пришиваются две доски. Обе эти доски были отбиты льдиной, но большого вреда не произошло.

За все нами вытерпленное 11-го и 17 января 1821 г. мы обрадованы были новыми обретениями. В первый из этих дней открыли мы в южной широте 69 1/2° остров и назвали его островом Петра I, в честь виновника существования Российского флота, а во второй, под той же широтой, берег, который наименован берегом Александра I, в честь виновника нашего плавания. Обе земли эти окружены со всех сторон льдом, который воспрепятствовал нам близко подойти к ним. Открытие их тем более важно, что они суть самые южные из всех доныне известных земель на земном шаре. Вероятно, они надолго такими останутся, и можно решительно сказать, что южнее их никогда открыты не будут, ибо нет средства углубляться во льды далее.