250 дней в царской Ставке. Дневники штабс-капитана и военного цензора, приближенного к высшим государственным и военным чинам - Михаил Константинович Лемке
► Переход «Нового времени» в руки банков очень заботит офицеров: что же они будут читать? Ведь из самого же «Нового времени» они знают, что все газеты еврейские… Есть, говорят, какие-то другие частные газеты, «Русские ведомости» например, но очень серьезные, и там ровно ничего интересного… Для них вся наша пресса делится только на еврейскую и нееврейскую, а в числе второй было только «Новое время». Политическая невинность этих людей гораздо больше стратегической невинности Янушкевича: кадеты – уже граница, за которой идет такое, о чем и говорить страшно. Из ежемесячных журналов читается «Исторический вестник», а из еженедельников – все те, где преобладает порнография, причем господа офицеры и генералы доканчивают все недоговоренное и недорисованное и носят друг другу показывать.
► Удушливые газы вырабатываются в Москве, Петрограде, Киеве, Минске, здесь и во многих других местах. Лучшее и самое дешевое из производств – в Технологическом институте (Петроград). В Могилеве дело организовано «Северопомощью» безобразно: громадный дорогостоящий личный состав химиков, кислоты получаются из Петрограда, ревизоры стоят очень дорого – их прогоны и пр.; баллон газа обходится в 350 р., не считая стоимости кислот. Отсюда баллоны везут в Петроград, а потом уже на фронт…
22-е, пятница
Ассанович приказал мне последить за «Киевской мыслью», на антиправительственное направление которой жалуется штаб Юго-Западного фронта. Я, конечно, успокоил его, сказав, что такое обвинение ни на чем не основано, – газета выходит под военной цензурой, а сам стороной дал знать газете, чтобы она временно стихла.
► Вчера вечером погиб молодой летчик здешнего авиационного отряда подпоручик А.Н. Артамонов, полетевший в очередную разведку окрестностей Могилева. Загорелся аэроплан, он упал, а за ним свалился и аппарат – моментальная смерть. В этом деле, совершенно не касающемся гражданской власти, губернатор Пильц уже сегодня успел подслужиться. Он узнал о катастрофе до доклада о ней Алексееву (так как комендант ставки Саханский поехал все выяснить и потом уже хотел доложить) и забежал к начальнику штаба с уведомлением, что ему не докладывают о таком важном происшествии. Алексеев потребовал дежурного генерала и был очень недоволен. Позже все объяснилось.
► С 9 по 15 января отправлено в армию 329 эвакуированных выздоровевших офицеров из внутренних округов (Петроградский округ – 108, Одесский – 9, Московский – 196, Казанский – 14, Область войска Донского – 2).
► Прибыл поручик Преображенского полка Дмитрий Дмитриевич Зуев (сын генерала) и будет у нас в распоряжении полковника Скалона.
► 19 января царь утвердил Татаринова в должности военного агента в Румынии.
► Сейчас секретарь Министерства иностранных дел князь Гагарин переслал Алексееву телеграмму Сазонова о сообщении нашего посланника в Бухаресте. Германия и ее союзники скоро потребуют от Румынии окончательного выяснения ее политики. Родославов высказался об этом же корреспонденту Berliner Tageblatt. Поэтому Сазонов находит, что «было бы крайне важно в возможно скором времени дать румынскому правительству определенные заверения относительно того, что мы можем прийти на помощь в желательном ему размере и направлении». Весьма желательно скорейшее прибытие Татаринова.
► Протопресвитер военного и морского духовенства Георгий Иоаннович Шавельский, хотя, как думают, и умный человек, внес в синод доклад о чудесном видении Богоматери нашими войсками под Августовом, со слов видевших его обозных л. – гв. Кирасирского полка.
Шавельский довольно часто бывает на фронте, говорит там солдатам проповеди и речи, довольно храбро ходит в полосе огня, за что и получил наперсный крест на георгиевской ленте. В Японскую кампанию он пошел простым полковым священником, потом получил дивизионного благочинного и, наконец, выдвинулся главным священником I Маньчжурской армии. Затем его назначили в совет протопресвитера, где он и мог заместить его при увольнении, уже как обращавший на себя внимание. Немало людей обращается к нему, помимо своего строевого начальства, за содействием по получению наград и пр.
Теперь ходит еще басня о том, что когда, по приказанию генерала Шварца, взрывали Ивангородскую крепость и город, то ворота с иконой Николая Чудотворца так и не удалось взорвать, несмотря на все старания и технические средства: ясно-де, что Бог указывает этим путь русским войскам в город, который они вернут с его помощью назад… А по-моему, если что и ясно, так только чудотворная сила угодника, который столько сотен лет хранит Россию от всяких еще больших бед, являясь ее постоянной надеждой и крепостью, особенно во время войн, когда офицеры и генералы Генерального штаба сами полагаются на него превыше всяких стратегий и здравого смысла.
Некоторые полковые священники имеют большое влияние на солдат и часто поворачивают отступающих своим примером и увещанием. Характерно, что в полковые священники в начале войны просилось несколько епископов – настолько велико было желание состоять в армии. Для приходского духовенства есть особое мобилизационное расписание, и в мирное время они знают, в какие части должны будут ехать военными священниками при объявлении мобилизации.
► Под влиянием просьб сына, его невесты и убеждений С.М. Крупина Алексеев, кажется, решил-таки просить царя об отпуске на 27 января (день свадьбы сына) в Смоленск. Давыдову даны инструкции по установке телеграфной связи через Минск (телефон есть уже и теперь, и жена начальника штаба ежедневно говорит с ним по несколько минут). Это – первый отъезд Алексеева за всю войну.
► Сегодня Пустовойтенко вернулся из СПб.
► Составляемые мною ежедневные обзоры нашей печати имеют целью познакомить начальника штаба со всем, что привлекает общественное внимание, что говорится о Ставке и о нем самом, и с тем, что рисует непонимание военный цензурой своих прямых обязанностей. Проходя через Пустовойтенко, обзоры поступают к Алексееву, он делает на них пометку «Чит.» и возвращает.
23-е, суббота
На приведенную мной вчера телеграмму Сазонова начальник штаба ответил, что мы должны выяснить нашему бухарестскому посланнику (Татаринову уже выяснено здесь) наши «основные положения: 1) наше содействие и помощь безусловно обеспечены, 2) количество войск указано было ранее, но, не зная намерений и плана действий румын, мы не имеем права взять вслепую на себя обязательства направить непременно эти
