Александр Гумбольдт - Второе открытие Америки

После захода солнца степь приобрела зеленовато-серый оттенок. Луч зрения не встречал никакого препятствия, кроме кривизны земли, а потому казалось, что звезды восходят как бы из лона океана, и самый опытный моряк подумал бы, что он находится на скалистом берегу, на выступающем в море мысу.

Хозяин наш был француз[302], живший среди своих многочисленных стад. Хотя он забыл родной язык, он, казалось, очень обрадовался, узнав, что мы приехали из его страны, которую он покинул сорок лет назад; ему хотелось, чтобы мы провели несколько дней в его усадьбе. О политических революциях в Европе он почти ничего не знал.

Он видел в них движение, направленное против церкви и монахов. «Это движение, – сказал он, – будет длиться до тех пор, пока монахи не прекратят сопротивления». Такой взгляд был вполне естествен для человека, проведшего свою жизнь вблизи от миссий, где без конца говорят о столкновениях между светской властью и духовной.

Маленькие города Кайкара и Кабрута находятся всего в нескольких милях от усадьбы; однако часть года наш хозяин был совершенно отрезан от всего мира. В результате разлива Апуре и Ориноко «Капучино» превращался в остров, и поддерживать связь с соседними усадьбами можно было только на лодке.

Рогатый скот уходил тогда в более высокую местность, которая тянется к югу по направлению к горной цепи Энкарамада. Эта цепь, сложенная гранитом, прорезана долинами, где попадаются магнитные пески (магнитный железняк в зернах), образовавшиеся в результате разрушения пластов амфиболовых или хлоритовых пород.

9 июня утром мы встретили много груженных товарами лодок, шедших под парусами вверх по Ориноко, чтобы войти в Апуре. Это – оживленный торговый путь между Ангостурой и гаванью Торунос, в провинции Баринас. Наш спутник, дон Николас Сотто, шурин губернатора Баринаса, избрал ту же дорогу, чтобы вернуться к своей семье.

В периоды больших паводков приходится тратить несколько месяцев на борьбу с течением в Ориноко, в Апуре и в Сан-Доминго. Судовщики бывают вынуждены привязывать свои лодки к стволам деревьев и подниматься при помощи верповки. На крутых излучинах они иногда за целый день продвигаются всего на 200–300 туазов.

После моего возвращения в Европу сношения между устьем Ориноко и провинциями, расположенными на восточном склоне гор Мериды, Памплоны и Санта-Фе-де-Богота, стали гораздо оживленней, и следует надеяться, что пароходы облегчат длительные плавания по Нижнему Ориноко, Апуре, Португесе, Санто-Доминго, Урибанте, Мете и Гуавьяре.

Можно будет, как это делают на берегах больших рек в Соединенных Штатах, организовать склады дров, устроив для них навесы. Такие предосторожности тем более необходимы, что в тех краях, по которым мы путешествовали, нелегко раздобыть сухое топливо, пригодное для поддержания сильного огня под котлом паровой машины.

Ниже усадьбы San Rafael del Capuchino мы пристали на правом берегу к villa Кайкара возле бухты, именуемой Пуэрто-Седеньо. Это кучка домов, носящая пышное название villa. Альта-Грасиа, Сьюдад-де-ла-Пьедра, Реаль-Корона, Борбон – все города, расположенные на пути от устья Апуре до Ангостуры, такие же жалкие.

Президенты миссий и губернаторы провинций имели обыкновение испрашивать в Мадриде права villas и ciudades для поселений, как только в них закладывался фундамент церкви. Таким способом правительству внушалась мысль о том, что население и благоденствие колоний быстро увеличиваются.

Около Кайкары на Серро-дель-Тирано можно увидеть те скульптурные изображения Солнца и Луны, о которых я говорил выше. «Это дело рук стариков (то есть наших предков)», – говорят индейцы. Утверждают, что на одной скале, расположенной дальше от берега реки и называемой Текома, символические изображения находятся на высоте до 100 футов.

Некогда индейцы знали путь по суше из Кайкары к Демерари и Эссекибо. Не по этой ли дороге пришли к озеру Амуку люди, которые изваяли фигуры, описанные путешественником Хортсманном?

Напротив Кайкары на северном берегу Ориноко находится миссия Кабрута, основанная в 1740 году иезуитом Ротельей в качестве форпоста против карибов. В течение нескольких столетий здесь была индейская деревня под названием Кабриту.

Когда это маленькое поселение превратилось в миссию, предполагалось, что она расположена на 5° южной широты, иначе говоря, на 2°40' южнее, чем я установил на основании непосредственных наблюдений, произведенных мной в усадьбе San Rafael и в Boca[303] реки Апуре.

Тогда не имели ни малейшего понятия о том, в каком направлении должна была бы идти сухопутная дорога на Нуэва-Валенсию и на Каракас, расстояние до которых местные жители считали громадным. Впервые пересекла Llanos женщина, направлявшаяся из Вилья-де-Сан-Хуан-Баутиста-дель-Пао в Кабруту. Отец Джили рассказывает, что донья Мария Баргас пылала такой любовью к иезуитам, что попыталась сама найти дорогу в миссии.

Все были очень удивлены, когда она прибыла в Кабруту с севера. Она поселилась около монахов ордена святого Игнатия и умерла в их миссии на берегах Ориноко. С того времени южная часть Llanos была довольно густо заселена, и теперь дорога, ведущая из долин Арагуа через Калабосо в Сан-Фернандо-де-Апуре и в Кабруту, стала очень оживленной.

В 1754 году начальник знаменитой экспедиции для установления границ создал в Кабруте верфи для постройки судов, на которых должны были перевезти войска, направлявшиеся на Верхний Ориноко. Небольшая гора к северо-востоку от Кабруты видна в степях очень издалека и служит ориентиром для путешественников.

Утром мы отплыли из Кайкары и, отдавшись на волю течения Ориноко, миновали сначала устье реки Кучиверо, где, по древнему преданию, жили айкеам-бенанос, или женщины без мужей, затем деревушку Альта-Грасия, носящую название одного из испанских городов.

Поблизости от нее дон Хосе Итурриага основал pueblo[304] Сьюдад-Реаль, которое все еще фигурирует на самых новых картах, хотя, построенное в нездоровой местности, оно уже свыше 50 лет не существует. После того как вы минуете то место, где Ориноко поворачивает на восток, по правому берегу все время тянутся леса, а по левому – Llanos, или степи, Венесуэлы.

Впрочем, леса, окаймляющие реку, не такие густые, как на Верхнем Ориноко. Ближе к столице население заметно увеличивается; встречаются преимущественно белые, негры и люди смешанной расы, а индейцев мало. Число негров незначительно; к сожалению, здесь, как и повсюду, хозяева из-за своей бедности относятся к ним не слишком человечно и не слишком заботятся, чтобы они выжили.

Житель Кайкары был недавно приговорен к 4 годам тюрьмы и к штрафу в 100 пиастров за то, что он в припадке гнева привязал одну негритянку за ноги к хвосту своей лошади и тащил ее, мчась в карьер по саванне, до тех пор, пока она не умерла от мучений. С удовлетворением отмечу, что все порицали Audiencia[305] за то, что не было вынесено более строгого приговора за столь жестокий поступок.