Последние бои на Дальнем Востоке - Сергей Владимирович Волков
Согнав голубых к полотну железной дороги и поубавив пыл у белых батарей, красный бронепоезд после второго своего выскока из-за леса в дальнейшем держался пассивно, так же как и белые.
Двинувшись на север по тропинке, камцы никак не могли охватить левый фланг красных: цепочка конных при движении белоповстанцев на них уходила все дальше на север. В конце концов, погнавшись за ними, камцы потеряли связь со своими. «Что они делают? Куда идут?» – недоумевали белоповстанцы, остававшиеся на линии железной дороги и наблюдавшие все удаляющихся и удаляющихся камцев. Этот отрыв камцев и приостановка наступления пластунов и уфимцев повлекли за собою выдвижение полков 1-го отряда вправо от линии, в лесок, где они расположились уступом за фронтом уфимцев. Это была контрмера на случай перехода врага в наступление. Но враг белых в наступление не переходил…
Полная неудача наступления пластунов и уфимцев к полудню стала вполне очевидной. Оба полка были морально потрясены. Оставшиеся в живых стрелки лежали зарывшись в снегу между телами павших. Потери были велики. Весьма возможно, что первое время, как то всегда бывает, цифра потерь преувеличивалась. Как оказалось позднее, пластуны потеряли убитыми и ранеными 111 человек, не считая обмороженных, уфимцы же потеряли всего до 140 человек. Потери пластунов – 11 человек, взяты из приказа по полку, причем из них 43 было убитых, а остальные 68 ранены.
1-я сотня пластунов, отчасти усиленная чинами 4-й сотни, лежала на совершенно открытом месте, 2-я же сотня в значительной степени была прикрыта от огня красных кустами и лесом. Красный правый фланг 1-й сотни также подвергался меньшему обстрелу. В результате всего этого центр пластунов стал пустеть – бойцы оттягивались на фланги, где людей собирали командиры сотен – подполковник Бельский и Петцко. На левом фланге находился и помощник комполка – полковник Иванов, сам же комполка, подполковник Ктиторов, при наступлении двигавшийся непосредственно за первой цепью в центре, после того как генерал Сахаров не дал ему из резерва 3-ю сотню, оставаясь за серединой расположения полка, оттянулся несколько назад.
Время шло. Огонь красных стал менее интенсивен. Белые полки продолжали оставаться на месте, приводя постепенно себя в порядок под огнем противника.
Часам к четырнадцати стал очевиден полный провал всего наступления на Ин. Потери белых превосходили 300 бойцов убитыми и ранеными, к чему следует прибавить обмороженных. В результате «астрономические» цифры потерь. Самые крупные и свежие полки – Уфимский и Пластунский – уже потеряли до 25 % своего строевого состава. Моральная подавленность их не давала каких бы то ни было надежд. Больше того, скверная одежда и обувь пластунов и скверная обувь уфимцев в случае дальнейшего удержания этих полков в снегу грозили вывести из строя еще значительный процент оставшихся обмороженными. Части 1-го и 2-го отрядов, наконец, Волжский полк – единственный не принимавший участия в этот день в бою, все это были части далеко не свежие. Генерал Сахаров решил отказаться от мысли атаковать ст. Ин. Он решил отойти на разъезд Ольгохта… Наступление на Ин было окончено, оно оказалось еще менее удачным, нежели первое. В рядах белоповстанческих полков говорили, что в этот день белые разбили себе лоб о передовую позицию красных. В неудаче и тяжелых потерях одни винили генерала Сахарова, его поспешность. Иные же винили полковника Аргунова и его медлительность…
В то время как провал наступления стал очевиден для всех находившихся в районе желдороги, на крайнем правом фланге белых камцы неожиданно для себя обнаружили, что вражеская конная цепочка исчезла. Тогда камцы перешли в наступление на запад в целях выполнения возложенной на них задачи. Должно указать, что после Первого Ина, в котором камцы потеряли и полковника Сотникова, и полковника Туркова, врем, командующим полком был назначен «чужак» – подполковник Труфанов. Он не был своим, а потому и не мог явиться более или менее полным хозяином положения. Камцы прозвали его «хванза» и упрекали в неспособности, отсутствии инициативы, слепом исполнении приказаний начальства, в неумении справиться с таким маленьким «полком», каким стал Камский полк после Первого Ина.
Часам к 15–16 камцы, двигаясь, видимо, в юго-западном направлении, стали приближаться к линии и, по их утверждениям, зашли даже во фланг красных, находившихся против фронта уфимцев и пластунов. Цепь камцев вышла на одну из бесчисленных полян. Аевый участок занимал 2-й батальон, правый – 1-й батальон. Успешное продвижение камцев приостановилось шагах в пятистах от находившейся впереди опушки, так как пришло приказание от генерала Сахарова об общем отходе на Ольгохту. Цепь камцев остановилась, затем люди повернулись и стали отходить… но в этот момент застучали пулеметы и раздались залпы: красные, занимавшие опушку, к коей приближались белые, и, видимо, поджидавшие подхода врага на более близкую дистанцию, увидев, что он неожиданно повернул и отходит, открыли огонь… Смерть косила белых бойцов, люди падали один за другим, цепь дрогнула, бросая на произвол судьбы раненых, не говоря уже об убитых. Камцы уходили прочь от проклятой поляны…
Конница подполковника Торопова, уйдя на правый фланг, приняла на себя задачу прикрытия этого фланга своей пехоты от каких-либо сюрпризов. Здесь белым конникам пришлось увидеть, как начали наступление татары (уфимцы). У красных на их левом фланге, против подполковника Торопова, была также конница, которая стремилась обойти фланг белых. Красная конница стала подаваться все больше и больше к северу. Тогда и подполковник Торопов стал также принимать правее, дабы не допустить красных обойти его и
