Николай Борисов - Иван III

ГЛАВА 12 Литва

Человек не может заставить себя свернуть с пути, на котором он до того времени неизменно преуспевал.

Ивана III историки обычно называют человеком осторожным и неторопливым. Однако эти качества, основанные как на горьком опыте отца, так и на глубоком понимании человеческой природы, удивительным образом сочетались в нем со способностью заглядывать далеко за горизонт и ставить такие задачи, решение которых становилось возможным для Москвы лишь два или три века спустя. Одна из таких задач — собирание в единое государство всех восточнославянских земель…

Рассыпавшаяся в 30-е годы XII века на полтора десятка осколков Киевская Русь через сто лет стала легкой добычей для варваров. Однако степень зависимости отдельных княжеств и земель от ордынских ханов была различной. В Северо-Восточной Руси воздействие ига было глубоким и всеобъемлющим. Новгород отделался регулярной выплатой «черного бора» и периодическими всплесками паники, вызванными слухами о возможном нашествии татар, которое так никогда и не произошло. Галицко-Волынское княжество, ослабленное внутренними конфликтами, стало своего рода мягкой «буферной зоной» между Золотой Ордой и независимыми государствами Восточной Европы (Польшей, Венгрией, Великим княжеством Литовским). Западная Русь (Полоцкое, Витебское, Минское, Смоленское княжества) осталась в состоянии политической летаргии и шаткой независимости. Полному опустошению и запустению подверглись в середине XIII века Киевское и Черниговское княжества, которые оказались на самой границе со Степью, где кочевали татарские орды.

Рыхлая политическая структура этих обширных пространств (современная Белоруссия, Западная Украина и Северская Украина) создавала благоприятные условия для возникновения и быстрого роста сильного молодого государства — Великого княжества Литовского. Уже во второй половине XIII века оно расширяется главным образом за счет западнорусских земель. Экспансия Литвы была особенно успешной в период правления Гедимина (1316–1341). В 1320-е годы он подчиняет своей власти Волынь и Киевское княжество. Поначалу там существовала какая-то сложная система паритетного управления местных князей Рюриковичей, татарских баскаков и Литвы. Однако власть Орды постепенно отступала перед властью Литвы, которая была не столь тягостной для местного населения. Сыновья и внуки Гедимина вытесняют не только татар, но и Рюриковичей — потомков Романа Мстиславича Галицкого или Михаила Всеволодовича Черниговского. Наконец, в борьбу вступает и Польша, которая стремится установить свой контроль над Галицкой Русью.

В 1362 году сын Гедимина великий князь Литовский Ольгерд (1345–1377) разгромил татар в битве под Синими Водами и распространил свою власть на Подольскую землю (территорию между Днестром, Днепром, притоком Днепра рекой Росью и Черным морем) (165, 43).

Почти непрерывная борьба с татарами на юге и Тевтонским орденом на севере заставляла правителей Литвы избегать столкновений с восточным соседом — политической системой Великого княжения Владимирского. Со своей стороны владимирские князья (с 1328 года — московские) также не хотели войны с Литвой. И хотя время от времени мир нарушался (главным образом, по инициативе литовцев), в отношениях Москвы и Вильно преобладали все же сдержанность и стремление решать проблемы дипломатическими средствами.

Помимо внешнеполитических факторов, на характер литовско-московских отношений сдерживающее влияние оказывала сложная этническая и конфессиональная ситуация в Великом княжестве Литовском. «Коренные земли Литвы (Аукштайтия и Жемайтия) составляли лишь около 1/10 в сравнении с попавшими под ее власть восточнославянскими землями Белоруссии, Украины, Великороссии» (126, 27). Восточные славяне, составлявшие подавляющее большинство населения Великого княжества Литовского, еще со времен Киевской Руси исповедовали православие. Таким образом, возникали серьезные предпосылки для политического и культурного сотрудничества Литвы с Великорусским государством. Тяготение славянской части населения Литвы к Москве усиливалось по мере того, как московские князья освобождались от ордынского контроля и подчиняли себе соседние земли и княжества.

Находясь между католической Польшей и православной Московской Русью, Литва должна была особенно осторожно подходить к выбору государственной религии. В этом — причина длительного сохранения язычества в собственно литовских землях (до конца XIV — начала XV века). Гедимин и его ближайшие потомки легко переходили от одной веры к другой в зависимости от изменений политической ситуации, оставаясь в душе язычниками. Однако логика борьбы все же заставила Литву окончательно определиться в религиозном вопросе. После кончины Ольгерда в мае 1377 года его сын и преемник князь Ягайло в тяжелой борьбе со своим дядей Кейстутом и двоюродным братом Витовтом сумел получить верховную власть. В 1385 году он заключил знаменитую Кревскую унию с Польшей, условием которой стало принятие литовцами католичества и отказ от языческих традиций. Женившись на польской королеве Ядвиге, Ягайло стал польским королем под именем Владислава П. Для установления действенного контроля над Литвой ему необходимо было уничтожить Витовта. Однако тот при поддержке Ордена и доброжелательном нейтралитете Москвы оказал энергичное сопротивление. Война продолжалась с переменным успехом до августа 1392 года, когда братья заключили соглашение в Острове. Признав верховную власть Ягайло, Витовт получил престол Великого княжества Литовского и право вести практически самостоятельную внешнюю и внутреннюю политику (74, 201). Энергичный и властный правитель, Витовт укреплял свою власть с помощью таких мер, которые в Московской Руси сумел осуществить лишь Иван III. «Правителям уделов было предложено отказаться от статуса наследственных правителей и перейти в ранг пожизненных наместников, хотя и с очень широкими правами» (70, 575).

Собрав под своей властью к концу XIV столетия едва ли не половину Киевской Руси, правители Литвы столь же обоснованно, как и московские Даниловичи, могли претендовать на роль «собирателей Русской земли». На это указывало и официальное название государства: Великое княжество Литовское и Русское. По мнению некоторых историков, в конце XIV — первой четверти XV века существовала реальная возможность превращения Вильно в столицу будущего единого Русского государства. Разумеется, и московские князья, и ханы Золотой Орды всеми средствами старались предотвратить такой поворот событий.