В. Духопельников - Владимир Мономах

По приказу Святополка, утвердившегося в Киеве, верные ему варяги убили Бориса и готовились убить и его брата Глеба и остальных сыновей Владимира.

В это время Ярослав, третий сын Владимира, который правил в Новгороде, получил из Киева от сестры Предславы известие: «Отец твой умер, а Святополк сидит в Киеве, убил Бориса и убить Глеба послал, берегись его очень». Известие сестры опечалило Ярослава. Он тут же послал предупреждение брату Глебу: «Не ходи брат [в Киев], отец твой умер, а брат твой убит Святополком». Но коварные убийцы оказались быстрее. Они настигли и убили Глеба. Впоследствии Борис и Глеб, убитые Святополком, стали первыми святыми Русской православной церкви.

Ярослав не стал ждать участи братьев. Он принимает решение выступить против Святополка. Летопись сообщает, что новгородцы дали князю 40 000 воинов. Другие источники называют меньшую цифру, которая представляется нам более реальной. Князь взял с собой и варяжскую дружину.

Война со Святополком проходила с переменным успехом. Святополк со своей дружиной, собранной со всех подвластных ему земель, нанятыми печенегами, а затем немцами, венграми и поляками, присланными польским королем, его тестем, отчаянно сопротивлялся. В ходе войны обе стороны одерживали победы и терпели поражения. Наконец в 1019 г. соперники последний раз встретились в открытом бою на реке Альта, там, где был убит Борис. Летописец отмечал, что Альтское поле было покрыто толпами воинов. Бой начался на рассвете. В бою обе рати сходились три раза, секлись мечами и саблями, часто схватывались врукопашную, кровь текла по речной долине ручьями. Наконец к вечеру третьего дня Ярослав одолел своего врага. Святополк бежал за границу и где-то на границе между Польшей и Чехией умер. Ярослав вновь сел на Киевский стол. В руках Ярослава оказались Киев, Чернигов, Переяславль, Ростов, Муром, Смоленск, Новгород.

В годы жизни деда Мономаха Ярослава утверждалась не только власть силы, но и нормы морали, уважение к праву старшинства. Об этом говорил князь Борис: «Не подниму руки на брата своего старшего: если и отец у меня умер, то пусть этот будет у меня вместо отца». Об этом заявил и младший брат Ярослава Мстислав, прозванный Храбрым, который сначала княжил в далекой Тмутаракани, а потом стал соправителем брата и был им до своей смерти.

«Убьет муж мужа, то мстит брат за брата…»

Во время правления деда Мономаха, Ярослава Мудрого, вся Русская земля формально стала законной собственностью великого князя: он мог раздавать города и волости, кому захочет. Практика раздачи земель во владение зарождается при Рюрике, который, как сообщает летопись, «сел в Новгороде, а другой, Синеус, – на Белоозере, а третий, Трувор, – в Изборске». Кроме братьев и другие варяги получили уделы от Рюрика. Например, в Полоцкой земле княжил Рогволод. Получали земли жены и дети великих князей. Так, супруга Игоря Ольга владела Вышгородом, сестра Ярослава Мудрого Предслава – селом Предславено. Святослав «посадил Ярополка в Киеве, а Олега у древлян, а Владимира направил в Новгород». С одной стороны, сыновья становились соправителями отца, а с другой – были хозяевами в своих владениях. Высшие представители дружины, среди них и варяги, имели титул князей, возможно, на условиях поместной системы, получали во владение города. По крайней мере, о таких князьях русских говорится в договоре Олега: «Мы от рода русского… посланные от Олега, великого князя русского, и от всех, кто под рукою его, – светлых и великих князей», и в договоре Игоря: «Послы… посланные от Игоря, великого князя русского, и от всякого княжья…» – с греческими императорами. Дети таких князей, заслужив милость великого князя, могли получать те же уделы: бояре Владимира называли Полоцк, где княжил отец Рогнедын, ее наследственным достоянием, или отчиной. Вместе с тем великий князь как правитель имел власть над этими княжествами: Владимир Великий отдал детям своим Ростов, Муром и другие области, бывшие со времен Рюрика уделами варягов. Так же поступил и Ярослав, разделив по примеру отца землю между своими сыновьями. Но только ему принадлежала вся верховная законодательная и судебная власть на Руси. Многие города и волости непосредственно зависели от великого князя: он управлял ими через своих посадников или наместников. Летописец Нестор упоминает о гражданских старейшинах.

На пути создания Русского государства основой правосудия славянских народов являлись совесть и древние обычаи каждого племени. Но, по мнению историка Н. М. Карамзина, «варяги принесли с собою общие гражданские законы на Русь, известные нам по договорам великих князей с греками, и во всем согласными со скандинавскими». Например, и те и другие устанавливали, что родственник убитого имел право лишить жизни убийцу, что гражданин мог умертвить вора, который не захотел бы добровольно отдаться ему в руки. За каждый удар мечом, копьем или другим оружием надлежало платить денежный штраф. Эти первые законы основывались на доверии к клятве, следовательно, полагались на совесть людей и на справедливость общества. Так, виновный освобождался от штрафа, если он утверждал клятвенно, что не имеет возможности заплатить его. Похитивший чужое добро наказывался в соответствии с виною и платил вдвое и втрое за всякое похищение. Гражданин, честным трудом наживший богатство, мог после смерти завещать его своим близким и друзьям. «Трудно вообразить, – пишет Н. М. Карамзин, – чтобы одно словесное предание хранило эти уставы в народной памяти. Если не славяне, то, по крайней мере, варяги русские могли иметь в IX и X веке законы писанные, ибо в древнем отечестве их, в Скандинавии, употребление рунического письма было известно до времен христианских».

Владимир Великий первым попытался ввести письменный устав (хотя большинство исследователей считает его подложным), по которому, в соответствии с греческими Номоканонами (сборниками византийского канонического права, включающими церковные правила и императорские постановления относительно церкви), отчуждены были от мирской власти монахи и церковники, богадельни, гостиницы, дома странноприимства, лекари и все люди увечные. Этих людей могли судить только епископы. В ведении епископов находились и городские меры веса, вопросы о распрях и неверности супругов, незаконных браках, волшебстве, отравлениях, идолопоклонстве, непристойной брани, преступлениях детей в отношении родителей, тяжбах родных, осквернении храмов, церковных разбоях и многое другое. Нет сомнения, что духовенство, прибывшее на Русь, в первое время после принятия христианства (по крайней мере так было по всей Европе) решало не только церковные, но и многие гражданские дела, которые относились к совести и нравственным правилам новой веры.