Светлана Шевчук - Леонардо да Винчи

История произведений является продолжением истории мастера. Забегая вперед, скажем, что уже при жизни Леонардо на фреске стали появляться трещины. Антонио де Беатрис, приближенный кардинала Арагонского, посетив монастырь в 1517 году, назвал фреску «прекрасной, но разрушенной». Во втором издании «Жизнеописаний» (1566 год) Джорджо Вазари писал, что на фреске много пятен. Позднее Джованни Баттиста Армени скажет о «Тайной вечере», что «она наполовину в руинах, но чудесная». Первые реставрации «Тайной вечери» были произведены в XVIII веке. К сожалению, реставраторы опирались на ошибочные сведения Ломаццо (автора трактатов об искусстве конца XVI века), что живопись выполнена маслом. В 1726-м, а затем в 1770 году фреску Леонардо переписали маслом и покрыли лаком. Подобную реставрацию повторили в середине XIX века. Первое изучение и професитональную реставрацию провел Луиджи Кавернаги в 1903 году. В 1924 году Орести Сильвестри продолжил ее. И Кавернаги, и Сильвестри столкнулись с большими трудностями: слои масляной краски в процессе переписей XVIII–XIX веков через трещины авторского слоя проникли в ниже расположенные слои, вплоть до грунта. Во время Второй мировой войны 3 августа 1943 года в трапезную монастыря попала бомба, перекрытие и стена рухнули. К счастью, фреска Леонардо была заложена мешками с песком и уцелела. В 1947 году Мауро Пелличчоли провел фиксацию живописи, а в 1952–1954 годах расчистил ее. Но он не смог удалить все переписи на поверхности фрески. Поэтому в начале 1980-х годов началась седьмая по счету реставрация «Тайной вечери». Было решено оставить на стене только то, что создано рукой Леонардо, а в местах утрат авторской живописи стену тонировать акварелью. В ходе этой реставрации специалисты признали, что оригинал Леонардо фактически потерян. Но даже в таком фрагментарном состоянии фигуры, выполненные рукой да Винчи, гораздо более выразительны, чем попытки всех реставраторов. Открывшиеся детали поражают своей конкретностью.

Но главное открытие последней реставрации – яркость цвета, которой восхищался еще Вазари.

Работа над «Тайной вечерей» закончена. Теперь Леонардо может вернуться к занятиям оптикой и механикой, а заодно и анатомией. В одной из его ранних тетрадей есть запись, которую он сделал по приезде в Милан: «2 апреля 1489 г. книга, называемая о человеческом теле». Леонардо – прежде всего художник. Своему главному призванию он подчинил остальные свои занятия. Оптика – для живописи, анатомия – чтобы изображать человеческое тело, надо знать его строение. Леонардо берется за существующую научную литературу о внутреннем строении человеческого тела. Найденные им сведения часто ошибочны. Он понимает, что единственный способ добыть знания по анатомии – вскрывать трупы самому. Но это опасное занятие – им может заинтересоваться инквизиция.

Так или иначе, Леонардо не мог полностью посвятить себя занятиям по анатомии – он инженер на службе герцога. В его грандиозные военные проекты уже никто не верит. Но жалованье он свое оправдывает – продолжаются начатые им работы по строительству миланской сети каналов, усовершенствована система шлюзов, при его участии построен большой канал Мартезаны. Есть еще одно дело, не дающее ему покоя, – занятие, не менее опасное, чем вскрытие трупов: он думает о создании летательной машины. В одной из его тетрадей есть запись: «Птица есть аппарат, действующий на основе математических законов, и поэтому вполне в возможностях человека сделать такой аппарат со всеми его движениями».

Во время работы над «Тайной вечерей» Леонардо познакомился с крупнейшим математиком XV века Лукой Пачоли, францисканским монахом, человеком огромной эрудиции, автором знаменитой математической энциклопедии. В 1496 г. Людовико Моро пригласил Луку Пачоли профессором в Павийский университет. Возможно, да Винчи, увлеченно занимавшийся в это время математикой, был среди слушателей его лекций. Два гения не могли не встретиться хотя бы потому, что, как оказалось, были нужны друг другу.

Леонардо готовил одновременно трактаты по разным направлениям: «О тяжести», «О свете и тени», «О пропорциях и анатомии человеческого тела», «О живописи» и ему нужны были знания по математике, а Лука Пачоли начал работать над «Трактатом о божественной пропорции», в котором он намеревался изложить учение о «золотом сечении» и о многогранниках, и ему был нужен иллюстратор. В то время в Италии в период между Леонардо Фибоначчи и Галилеем не было более великого математика, чем Лука Пачоли, и не было более великого живописца, чем Леонардо да Винчи. Помимо этого, Леонардо, склонный во всем находить законы пропорции, давно занимался вопросом пропорций человеческого тела. Сотрудничество Леонардо с Лукой Пачоли длилось с 1494-го по 1500 г.

В 1509 г. был издан «Трактат о божественной пропорции» Луки Пачоли, иллюстрации к которому сделал Леонардо. К сожалению, к тому времени пути великого математика и великого живописца разошлись. В предисловии к «Трактату о божественной пропорции» Пачоли отзывался о Леонардо как одном из «мудрейших архитекторов и инженеров и упорнейших изобретателей разных новшеств», с большой похвалой говорил о «Коне» и о «Тайной вечере», упоминал о других заслугах живописца: «Не довольствуясь этим, он принялся за неоценимое сочинение о местном движении, об ударе, весе и всех силах, то есть приобретаемых весах, причем принялся он за эту работу после того, как закончил весьма старательно достойнейшую книгу о живописи и человеческих движениях, и надеется и эту работу надлежащим образом довести до конца». В своем трактате Лука Пачоли не только отдает дань таланту Леонардо, но и напрямую воспроизводит некоторые мысли живописца, например о примате живописи над другими искусствами, в частности над музыкой.

«Книга о живописи», о которой упоминает Пачоли, до нас не дошла. Вероятно, Леонардо не закончил ее, и уже его ученик Франческо Мельци после смерти художника по записям из известных тетрадей составил «Трактат о живописи», излагающий взгляды да Винчи. Трактат начинается с вопроса: является ли живопись наукой? Леонардо считал, что живопись – это наука, основанная на опыте и опирающаяся на математические доказательства. Он утверждал, что живопись принадлежит к высшему роду человеческой деятельности и нужнее людям любого другого искусства. Основанная на изучении реальных объектов и изображении их художником, она является истиной, обладающей высшей достоверностью, методом познания действительности. «Сначала установим, – пишет да Винчи, – научные и истинные основания живописи: что такое затененное тело и что такое первичная тень и производная тень, что такое освещение, то есть мрак, свет, цвет, тело, фигура, место, удаленность, близость, движение и покой, каковые уразумеваются только сознанием без работы рук. И это – та наука живописи, которая остается в сознании размышляющих о ней. От нее родится потом действие, много более достойное, чем названное выше размышление или наука».