Виталий Вульф - Величайшие звезды Голливуда Мэрилин Монро и Одри Хепберн

Мэрилин была в ужасе. Чтобы как-то сгладить впечатление от случившегося, вечером того же дня было объявлено о гражданской свадьбе Артура Миллера и Мэрилин Монро. Мэрилин была в простой юбке, свитере и кардигане, Артур – в вязаном жилете под твидовым пиджаком. Кольцо от Cartier , которое он заказал для свадьбы, еще не было готово, так что он надел на палец новобрачной кольцо своей матери. Религиозная церемония состоялась первого июля – на Мэрилин было платье из бежевого шифона от Джона Мура и Норманна Норелла. На свадьбе присутствовали Грины, Страсберги, родственники Миллера и Джон Мур, помогавший невесте одеться к венцу.

Пресса недоумевала, то ли завидовать Миллеру, то ли осуждать Мэрилин. Журналисты прозвали их брак «союзом интеллектуальных мозгов и сексапильного тела» и с упоением гадали, как скоро разведутся «две великие противоположности». Но это был самый долгий брак Мэрилин. Она обрела в нем понимающего, заботливого, любящего супруга, а Миллер видел в ней не только сексуальную красотку, но страдающего, талантливого ребенка, нуждающегося в защите. «Она могла быть серьезной, только когда принадлежала себе, – позже писал он. – Стоило ей попасть в фокус чьего-то внимания, она тут же начинала смеяться – этакая счастливая беззаботная блондинка. На экране ее видели веселой, а в жизни она была очень грустной женщиной. Мэрилин могла быть какой угодно, – но она никогда не была равнодушной. Сами ее мучения свидетельствовали о том, что она жила и боролась. Она была живым укором всем равнодушным».

Некоторые биографы признают, что в тот момент этот брак был необходим Миллеру больше, чем Мэрилин: в то время он находился под пристальным вниманием Комиссии по расследованию антиамериканской деятельности по обвинению в коммунистической деятельности и антиамериканской пропаганде. В его пьесе «Суровое испытание», посвященной процессу над Салемскими ведьмами, члены комиссии увидели намек на себя. Миллеру угрожали крупные неприятности – вплоть до суда, тюрьмы и отстранения от профессии, – но брак с Мэрилин, как считается, вывел его из-под удара комиссии, не посмевшей трогать супруга самой знаменитой женщины в стране. Если еще весной ему было отказано в заграничном паспорте, то теперь его как «мистера Монро» моментально выпустили из страны – правда, еще не один месяц постоянно вызывали на разбирательства и слушания. Известно, что она содержала его, пока он по разным причинам не мог работать, оплачивала лечение его отца и воспитывала его детей – Мэрилин сохранила с ними нежные отношения и после развода. Она всю жизнь любила детей и только в их обществе, как вспоминали все ее друзья, могла чувствовать себя счастливой – иметь собственных детей было ее самой страстной, но так и не сбывшейся мечтой…

Через две недели после свадьбы молодожены приземлились в Лондоне: они прибыли на съемки «Принца и хористки» – такое название обрела экранизация «Спящего принца», первый и единственный проект Marilyn Monroe Productions . В Англии Монро встретили с невообразимым восторгом: в аэропорт прибыли несколько сот репортеров, а в первую ночь под окнами Монро ее поклонники пели колыбельные. Но съемки фильма проходили тяжело: Мэрилин очень переживала, видя, что Оливье не считает ее за актрису. Хотя формально именно она – как глава компании – руководила съемками, именно ее мнением интересовались в последнюю очередь. Английские актеры, представители «высокой школы», злились на Монро за то внимание, которое ей оказывали журналисты, и срывали свою зависть, доводя ее до истерики придирками и мелкими уколами. В многочисленных интервью – через много лет – они вспоминали, как Мэрилин путала слова, отвлекала на себя внимание съемочной группы или просто мешала всем работать – а ведь это она оплачивала все съемки, это она организовала этот фильм. Даже Оливье, который поначалу гордился возможностью въехать в кассовое кино за спиной Мэрилин, потихоньку возненавидел ее: он даже во всеуслышание назвал Монро «занудной сучкой». Но все же были люди, оценившие шарм и естественность Мэрилин. Сибил Торндайк, одна из крупнейших английских актрис, потом вспоминала: «Оливье ужасно с ней ссорился, и я сказала ему: «Что ты волнуешься? Она знает, как ей играть. Это актриса с врожденной интуицией. Рядом с Мэрилин никто не будет на тебя смотреть. Ее манера игры и темп восхищают. Мы в ней отчаянно нуждаемся. Она – единственная среди нас, кто на самом деле знает, как играть перед камерой!» А оператор картины Джек Кардиф вспоминал: «Я увидел максимально безупречную, требовательную и всегда «чистую», открытую навстречу камере актрису, которая всегда работала профессионально».

Возможно, дело было в том, что в силу обстоятельств на одной площадке оказались представители двух совершенно разных миров: английские актеры классической театральной выучки, знающие себе цену и, что скрывать, смотрящие свысока на всех, кто не имел за плечами их опыта и образования, – и американская «выскочка», на счету которой было лишь несколько кассовых фильмов и репутация «секс-бомбы». Фильм, который они вместе пытались снять – немудреную историю о престарелом принце неизвестной страны, влюбившемся в милую и искреннюю актрису кабаре, – был шаблонным для Мэрилин, но совершенно чуждым для английских актеров, привыкших играть подобные сюжеты (не будем забывать, что пьеса была английской) в совсем другом ключе и совсем другими средствами. Получилось, что Мэрилин переиграла их на их собственном поле – в Лондоне, среди англичан, она превратила английскую пьесу в типично американский фильм одним своим присутствием! Даже Оливье был вынужден это признать: «Есть редкий сорт людей, чей дар просто так рассмотреть невозможно, их чудо заключено на узком пространстве между объективом и пленкой. Совсем немного поработав с Мэрилин Монро, я научился доверять именно этому чуду. Она была лучше всех и по-настоящему волшебна».

В октябре в Англии состоялась премьера «Автобусной остановки», с восторгом принятой публикой и критикой, после которой Мэрилин была представлена королеве Елизавете Второй и даже увековечена в Музее восковых фигур мадам Тюссо. А 17 ноября официально были закончены съемки «Принца и хористки».

Этот фильм дорого обошелся многим: Оливье был на грани инфаркта, а его жена, великая Вивьен Ли, перенесла выкидыш и вместе с нерожденным ребенком похоронила надежды сохранить свой брак. Миллер был эмоционально опустошен постоянными истериками жены и продолжающимся разбирательством Комиссии по расследованию антиамериканской деятельности. Была на грани срыва и Мэрилин: из-за постоянных конфликтов на площадке и вне ее она так нервничала, что без огромных доз таблеток не могла ни проснуться, ни заснуть. К тому же однажды она случайно увидела на столе записную книжку Миллера: «Любовь?! Все, что тебе нужно, – это чтобы тебе угождали. Тебе нужен тот, кто день и ночь крутится вокруг тебя, чтобы ты проснулась, наконец, от ступора после таблеток. Ну, так я для этого не гожусь! Оливье прав, ты просто занудная сучка…» Мэрилин была в шоке, от которого она так и не оправилась. К тому же в сентябре она потеряла ребенка, о котором страстно мечтала. Чего ей стоило закончить фильм, не знает никто.