Иван Черный - Данные достоверны

А Адам Лагун немедленно побежал в свинарник, куда опять ушел капитан Каплун.

Незнакомца Лагун нашел на кухне свинарника. Чернобородый человек с карими выпуклыми глазами и толстым коротким носом сидел на корточках возле печки и доставал из золы печеную картошку. Рядом с ним сидели двое таких же оборванных...

Адам Лагун узнал Каплуна по полушубку.

Полагая, что здесь все свои, Адам Лагун с порога рявкнул:

— Кто из вас капитан?!

Чернобородый, мигнув, поднялся с корточек, приблизился к Лагуну и больно наступил ему на ногу.

Это окончательно разъярило Адама Лагуна, и без того негодовавшего на неосторожного капитана, который выложил свои карты полицаю.

— Ты чего мне ноги давишь?! Боишься? Ты бы себя боялся! Открыл тайну предателю, полицейскому, моему однофамильцу, и себя и меня погубил, а теперь на ноги наступаешь?

— Выйдем, — оглядываясь, сказал Каплун. — Выйдем.

Он был потрясен — это бросалось в глаза, но все же теснил Адама Лагуна к двери.

На улице Каплун быстро сказал:

— Я промахнулся, прости!.. Но и эти двое, в кухне, не мои. Я не знаю этих людей. Потому и предупреждал — молчи.

— Но... Полицай сказал — вас трое.

— Своих я отправил в соседние деревни. Это — чужие.

— Ах черт!

[55]

— Что делать, товарищ Лагун? Видимо, обоим уходить надо отсюда... Жалко только твою семью...

— А свою что не жалеешь?

— Моя семья пропала без вести. Теперь жалей не жалей...

Лагун подумал, оглянулся. Никого.

— Если полицай не продал — время еще есть. Давай этих двух, на кухне, проверим...

Лагун и Каплун вернулись на кухню. Двое оборванных оказались красноармейцами, пробиравшимися в дальние деревни. Хотели там пересидеть зиму.

Лагун почувствовал, что люди это растерянные, робкие. Он посоветовал им уходить как можно быстрее, припугнув солтысом.

Оба бывших красноармейца тут же схватились и побежали кустами к лесу.

— А мы? — спросил Каплун. — Что же мы?

— Подождем. Немцы вон той дорогой приедут, если полицай предал. Увидим. Тогда — в ту сторону, на кладбище, и в лес. А если полицай не предал, устроит тебя, как обещал, встретимся вечером у меня на квартире...

Полицай не предал. Сдержал слово. Вернувшись к раннему обеду от солтыса, он объявил:

— Все устроено. Документ на вас в сельуправе получим. Сказал, как вы велели: заключенный, сапожник... Завтра поедете со мной. На квартиру поставлю к Семашихе. Не сомневайтесь. Женщина верная, наша.

— Это чья — «наша»?

— Так я больше не шуцман! — заторопился полицай. — И повязку сдал солтысу. Сказал, что недужен. Не могу. Я свой! Так и Лагуну передайте. И скажите, что я вину свою понимаю и по гроб жизни верен буду!

Свечерело. Лагун и Каплун встретились. Лагун рассказал, что он и бывший инспектор райбюджета Красно-Слободского района Василий Полтавеевич Казяк остались в селе по заданию партизан, что у них есть три украденных из немецкой комендатуры радиоприемника, две винтовки и одна десятизарядка СВТ.

— Будем воевать! — решили оба.

На другой день Каплун был представлен солтысу как бывший заключенный и сапожник и получил удостоверение, дающее ему право проживать на территории Бучатинского сельсовета.

Капитан устроился на новой квартире, оборудовал се-

[56]

бе уголок для работы. Сапожник он действительно был замечательный и не сомневался, что заработает на хлеб и обведет немцев и полицаев вокруг пальца.

И уже вечером того же дня Каплун, Лагун и Казяк встретились, чтобы окончательно договориться о конспирации, о том, как противодействовать немецкой пропаганде, о подборе людей в отряд, который решили создать, о сборе оружия и прочих важнейших вещах.

Так началась их подпольная деятельность.

Василий Захарович Корж рассказывал замечательно, с юмором, не покидающим настоящего человека даже в трудные дни, с убедительными подробностями, а порой — с горечью и страстью.

Я узнал о том, как «сапожник» Степан Каплун, Адам Лагун и Василий Казяк начали собирать будущих партизан, приглядываясь в первую очередь к бывшим военнослужащим, а также к советским активистам.

Казалось бы, им проще всего было притаиться, не привлекать к себе внимания, не рисковать. Тем более, что партизанский отряд, державший связь с Лагуном, распался, и никто не уполномочивал бывшего бухгалтера, бывшего инспектора и бывшего командира батальона создавать подпольный комитет для борьбы с оккупантами.

Но в том и сила советского строя, в том и сила идей коммунизма, что люди, подобные Лагуну, Каплуну и Казяку, даже не представляли себе, как можно жить, не борясь, не отстаивая до последней капли крови свои идеалы.

Правда, у них не было опыта конспиративной работы, опыта партизанской деятельности, но они не стали сидеть сложа руки и ждать, что кто-то сделает за них то, что требовалось делать по обстановке.

Мало-помалу небольшая группа подпольщиков обросла активом. В соседних селах были созданы по указанию подпольщиков новые группы. В них входили бывшие красноармейцы и командиры, оказавшиеся в окружении, колхозники, сельская интеллигенция.

Регулярно слушая сводки Совинформбюро, подпольщики записывали их, перепечатывали на машинке и распространяли среди населения.

Так был распространен текст речи И. В. Сталина на параде Красной Армии 7 ноября 1941 года на Красной площади в Москве.

Собиралось оружие, запасалась взрывчатка.

[57]

Листовки со сводками Совинформбюро расходились по всей округе. Да что по округе! Иные достигали, переходя из рук в руки, Буга, Картузы, Гродно, Бреста.

При этом люди, передававшие листовки, дополняли текст информбюро рассказами о партизанах, обосновавшихся под деревней Бучатин.

Как водится в таких случаях, слухи росли, подобно снежному кому. Начали поговаривать, что появился в Красно-Слободском районе некий капитан, посланный ЦК партии для развертывания партизанской армии и нанесения фрицам удара с тыла. У этого капитана-де постоянная связь с Москвой, своя типография и крепкий, хорошо вооруженный народ.

И потянулись в Красно-Слободской район люди, жаждавшие обрести связь с Большой землей, влиться в будущую армию, громить врага.

Однажды появился и посланец брестского подполья. Рассказывал, что в Бресте есть товарищи, готовые сражаться, что они только и ждут, чтобы кто-нибудь принял командование ими, чтобы подсказал, с чего начинать.

Товарища снабдили последними сводками информбюро, листовками с текстом речи И. В. Сталина на параде Красной Армии 7 ноября 1941 года, посоветовали вести пропаганду, подбирать новых людей и быть готовыми к выходу в лес.