Олег Царев - Роковые иллюзии

Надежды Москвы на разжигание второй большевистской революции в Германии рухнули после ряда безуспешных коммунистических мятежей в разных частях страны в октябре 1923 года, однако последствием того, что было инспирированной Коминтерном катастрофой, стал сенсационный рост разведывательных < операций IV Управления штаба РККА (РУ) и Иностранного отдела ОГПУ. Для достижения целей, намеченных в Первом сталинском пятилетнем плане, агенты; РУ и ИНР, действовавшие под прикрытием Хандельсфертретунг, предприняли совместными усилиями атаку на технологические секреты германской промышленности. Их операции имели целью кражу патентованных химических процессов у мощной корпорации «И. Г. Фарбен», похищение современной сталеплавильной технологии у Круппа и «Рейнметал», инженерных чертежей — у Борзига и Маннесмана и последних достижений. электропромышленности — у компаний «АЭГ» и «Сименс». Официальные лица из торгового представительства, которое выступало в качестве расчетной палаты для законных контрактов и «крыши» для советских разведывательных сетей, вербовали персонал и внедряли лиц, сочувствующих коммунистам, во всемирно известные научно-исследовательские учреждения Германии, такие как Институт кайзера Вильгельма, Берлинская высшая техническая школа и Институт Люфтфартфоршунгс[65].

Участие Орлова во многих ключевых операциях было решающим. Он прибыл в Берлин после того, как были обнародованы задачи Первого пятилетнего плана по перестройке Советского Союза и превращению его в современное промышленное государство. Невероятные цели, которые ставил перед промышленностью Сталин, практически не учитывали ни людских затрат, ни производственных мощностей, причем Германия была очевидным источником, из которого Россия могла получить технический опыт и научные «ноу-хау», чтобы подпитать советскую промышленность. Это составляло существенную часть задания Орлова, и его опыт как главы резидентуры ОГПУ в торгпредстве в Париже вовлек его в новый вид разведывательной деятельности, которая на том этапе истории СССР приобрела не меньшее значение, чем военная или политическая разведка.

«Ее целью было оказание помощи в индустриализации Советского Союза путем кражи производственных тайн — новых изобретений, секретных технологических процессов и т. п.», — писал впоследствии Орлов, объясняя, каким образом «советские разведывательные организации за границей начали вербовать в свои сети инженеров и ученых, а также изобретателей, работавших в лабораториях и на предприятиях крупнейших промышленных концернов»[66]. По словам Орлова, когда он прибыл в Берлин, Советский Союз уже связал себя обязательством закупить большое количество машин и оборудования и даже целые заводы на Западе для достижения целей, намеченных в пятилетнем плане. С немцами велись переговоры относительно закупки патентов на промышленные процессы, причем предполагалось, что немецкие инженеры поедут работать по контрактам в Россию, чтобы инструктировать советский инженерно-технический персонал и обучать его новым методам. Однако цена, которую немцы запросили за эту техническую помощь, была настолько высокой, что Сталин дал указание ОГПУ сосредоточить усилия своих агентов на организации крале изобретений и патентов[67].

Для этого в 1929 году в ИНО было создано новое подразделение по промышленной разведке. В его задачи входило получение нелегальными средствами того, что Комиссариату внешней торговли не удавалось заполучить путем легальных контрактов или экономического лицензирования германских промышленных технологий. Его деятельность осуществлялась в сотрудничестве с Отделом экономической разведки, для чего у Орлова имелся в распоряжении многочисленный персонал торгпредства в Берлине. Огромное здание со штатом из нескольких сот русских и сочувствующих немцев вполне соответствовало гигантскому торговому обороту на сотни миллионов марок.

В годы, предшествовавшие приходу Гитлера к власти в 1933 году, финансовая жизнеспособность многих известных германских фирм, таких как «БМВ» и «Юнкере», решающим образом зависела от их контрактов с этим подразделением торгового представительства, именуемого, чтобы не вызывать беспокойства, инженерным отделом. Его деятельность служила прикрытием для экспорта в СССР германских вооружений, запрещенных Версальским договором. Персонал этого отдела — как русские, так и немцы — тщательно проверялся сотрудниками ОГПУ с помощью верных членов Коммунистической партии Германии (КПГ)[68].

«Иногда получения всех необходимых формул, чертежей и инструкций было достаточно для того, чтобы советские инженеры и изобретатели смогли воссоздать сложный механизм или в точности воспроизвести какой-то производственный процесс», — писал Орлов[69]. Однако, несмотря на такой успех, он замечал, что в СССР часто обнаруживали нехватку человеческого фактора — особого умения и инженерной интуиции, когда приходилось точно воспроизвести какой-то сложный производственный процесс. В таком случае, если верить Орлову, требовалось найти подходящих немецких или других иностранных инженеров и побудить их, соблазнив финансовыми вознаграждениями, поехать в Россию для обучения советских инженерно-технических кадров. И тогда, чтобы тщательно скрыть поездки граждан Германии в Советский Союз, новый паспорт на чужое имя был необходим для сокрытия того факта, что тот или иной немецкий ученый или инженер отправлялся в несанкционированную поездку в Советский Союз.

«Гонорары, выплачиваемые русскими за такие поездки, иногда достигали 10 ООО долларов США за несколько дней работы», — рассказывал Орлов, отмечая при этом, что тем не менее «Советы экономили на этом миллионы»[70]. Сам Орлов приводил в качестве примера, иллюстрирующего успех его операции в Германии, подробный отчет о том, как ОГПУ выкрало технологию изготовления промышленных алмазов. Растущий спрос в Советском Союзе на алмазы для режущих инструментов, необходимых для развития нефтепромышленности в соответствии с пятилетним планом развития металлургии, заставил рассмотреть предложение Круппа о поставке недавно изобретенных у него «види», как назывались тогда эти искусственные камни (от немецкого «wie diamant», т. е. «подобные алмазам»)[71].

Советский Комиссариат тяжелой промышленности немедленно закупил партию образцов «види» для опробования их в бурильных операциях. Когда их прочность и высокая режущая способность подтвердились, комиссариат решил купить патентные права на производство «види» и заключить контракт с Круппом на строительство завода для их производства в Советском Союзе. Однако два директора немецкой фирмы, приехавшие в — Москву для переговоров, заломили непомерно высокую цену. Когда эта цена обсуждалась на заседании Политбюро, Сталин, по словам Орлова, заявил Менлсинскому: «Эти ублюдки хотят слишком много денег. Попытайтесь выкрасть это у них. Покажите, на что способно ОГПУ!»[72]. Вызов был принят, и соответствующие указания направлены в торгпредство в Берлине. Первым шагом в том, что Орлов называл «трудным заданием», было выяснение местонахождения завода, производящего «види», и фамилий изобретателя и инженеров, отвечающих за это производство.