Артур Вейгалл - Клеопатра. Последняя царица Египта

Первыми военными действиями, которые вызвали у Цезаря дурные предчувствия, а у его солдат беспокойство, было загрязнение врагом его запасов воды. Царский квартал получал питьевую воду по подземным каналам, соединяющимся с озером, расположенным за городом. И как только Цезарь понял, что с этими каналами враг может что-то сделать, он попытался прорваться в южном направлении, возможно по широкой улице, которая вела к Вратам Солнца и озеру Харбор. Но здесь Цезарь встретил упорное сопротивление, и потери в живой силе были бы очень велики, если бы он продолжил свои попытки. Однако, к счастью, на осажденной территории была найдена в большом количестве пресная вода, о существовании которой никто и не подозревал. Таким образом, Цезарь был избавлен от бесславного отступления из города, в который он вошел с такой помпой, и от вынужденного возвращения на родину по Средиземному морю, когда возложенная им на себя задача оставалась незаконченной, а его честолюбивые планы на будущее Клеопатры невыполненными.

Вскоре он получил желанную весть о том, что 37-й легион прибыл из Малой Азии с запасами продовольствия, оружием и осадными орудиями и корабли бросили якорь на некотором расстоянии от побережья Египта, не имея на тот момент возможности прибыть к Цезарю из-за противного ветра. Цезарь немедленно отплыл на всех своих кораблях, чтобы встретить их, причем на кораблях были только их команды с острова Родос, а все войска оставались удерживать рубеж обороны на суше. Соединившись с подкреплениями, Цезарь вернулся в гавань, с легкостью разгромил эскадру египетских кораблей, которая собралась севернее острова Фарос, и с победой вернулся к месту швартовки у стен дворца.

Он был настолько уверен в своей силе, что затем обогнул на кораблях этот остров и напал на египетский флот в его собственной гавани за дамбой, нанеся египтянам тяжелые потери. Затем Цезарь высадился на западной оконечности острова Фарос, который все еще удерживал враг, взял укрепления штурмом и соединился со своими собственными силами, которые были расположены вокруг маяка на восточной оконечности острова. У него был план пройти по Гептастадиуму и, удерживая таким образом и остров, и дамбу, овладеть западной гаванью Счастливого Возвращения и, наконец, вбить в город клин с этой стороны. Но здесь Цезарь потерпел опасное поражение. В то время, когда он лично возглавлял атаку на южную, или городскую, оконечность Гептастадиума, а его люди хлынули на него с острова и с кораблей, стоящих в Большой гавани, египтяне предприняли энергичную атаку на его северную оконечность, тем самым отрезав римлян на узкой дамбе, к ужасу тех, кто наблюдал за сражением с мыса Лохиас. К счастью, римские корабли были поблизости и подобрали тех, кто уцелел в этом кровопролитном бою, когда враг начал теснить римлян с обоих концов дамбы. И некоторое время спустя римские воины взобрались на борт кораблей и уже на полной скорости гребли по Большой гавани. Но на палубу судна, на котором был Цезарь, запрыгнуло такое количество людей, что оно опрокинулось, и теперь перед нами драматическая картина: властелин римского мира спасает свою жизнь вплавь в спокойных водах гавани, держа в вытянутой вверх руке сверток с важными документами, которые он имел при себе в момент катастрофы; Цезарь тащит за собой свой алый военный плащ, зажав его в зубах, и при этом постоянно окунает свою уже довольно лысую голову в воду, чтобы уклониться от метательных снарядов, которые пускали в него победители-египтяне, неистовствовавшие на отбитой у римлян дамбе и кричавшие все одновременно. Но вскоре Цезаря подобрал и принял на борт один из его кораблей, и великий полководец вернулся во дворец, сильно замерзший, в промокшей одежде, с которой ручьями текла вода, потеряв уже в конце плащ, который был заветным символом его ранга. В этом бою погибли четыреста легионеров и некоторое количество моряков; большинство из них утонуло. И теперь, возможно, впервые Цезарю начало казаться, что эта война, которую он вел, не была такой забавной игрой, какой он ее считал. На протяжении по крайней мере четырех месяцев он развлекался во дворце, проводя дни в безделье за своими превосходными и надежными укреплениями, а ночи – наслаждаясь обществом Клеопатры. До того момента Цезарь, вероятно, постоянно получал вести из Рима, где его дела вел Антоний, его громогласный, но надежный помощник, и, очевидно, там не происходило ничего, что делало бы необходимым его возвращение. Будучи во дворце, он не был окружен и не должен был драться за свою жизнь (а широко распространена именно такая точка зрения), и мне кажется, что его положение в течение всего времени пребывания там было открытым в той же мере, в какой оно было безопасным. Цезарь в любой момент мог уйти в открытое море; и если бы он счел это желательным, он мог бы за несколько недель по Средиземному морю достичь Италии, сделать там свои дела, собрать подкрепления и снова возвратиться в Александрию, и все это без особого риска. Его флот был хорошо обученным и боеспособным, проявив себя, например, в случае, когда он вышел в море навстречу 37-му легиону. И, как и в том случае, римские войска в Александрии можно было оставить на их надежно укрепленных позициях. Припасов, поступивших из Сирии, было много, а корабли, команды которых были набраны на Родосе, доставив его на место, как ранее на Кипр, могли бы вернуться к своим обязанностям в Александрии, чтобы обеспечивать закрепившемуся здесь римскому войску надежное и непрерывное поступление припасов и провианта.

Таким образом, очевидно, что у Цезаря не было желания отказываться от удовольствий той зимы в египетской столице, где он был полностью поглощен и миниатюрной царицей этой страны, и проблемами, которые были ею ему изложены. Он был пожилым мужчиной, и груз лет заставлял его на время почувствовать отвращение к постоянным тревогам и заботам, которые ожидали его в Риме. Его честолюбивые цели на Западе были достигнуты, и теперь, оказавшись вовлеченным в то, что я назвал бы легкоуправляемой и совсем не опасной войной, он был полон решимости довести ее до неизбежного конца и найти в этой интересной и временами волнующей задаче оправдание тому, что он остается рядом с женщиной, которая на тот момент была объектом его непредсказуемой привязанности. Цезарь уже начал понимать, что подчинение Египта его воле было очень важным политическим вопросом, как я объясню ниже; и он испытывал острейшее нежелание предоставлять царицу самой себе как по этой причине, так и по той, что она завладела его сердцем. В последующие годы Цезарь не вспоминал эту войну с достаточным интересом, чтобы появилось желание записать ее историю, как он это делал во время других военных кампаний; но он велел одному из своих сподвижников написать официальный отчет о ней. Этот автор постарался показать, что борьба была жестокой. Но хотя такое толкование этой войны и было единогласно принято, его следует принимать с осторожностью и к нему не следует относиться серьезнее, чем к утверждению, что затянувшееся пребывание Цезаря в Александрии было вызвано прежде всего летними ветрами на Средиземном море, преимущественно северо-западными и северными, которые затрудняли его кораблям выход из гавани. Эти ежегодно дующие ветры могли бы задержать его возвращение на боевых кораблях, могущих идти только на веслах, на неделю или две, но очевидно, что у Цезаря не было желания отправляться в плавание. И автору произведения De Bello Alexandrino было, без сомнения, позволено прикрыть явное пренебрежение Цезарем важными делами Римского государства, приписав его продолжительное отсутствие силе врага и превратностям судьбы.