Михаил Артамонов - Пушкинский некрополь

«Скажи Нащокину, чтоб он непременно был жив, во-первых, потому что он мне должен; 2) потому, что я надеюсь быть ему должен; 3) что если он умрет, не с кем будет в Москве молвить слова живого, то есть умного и дружеского», – писал А. С. Пушкин композитору А. Н. Верстовскому. Эти шутливые строки выражают нежную сердечную привязанность поэта к одному из самых близких и преданных друзей – Павлу Воиновичу Нащокину.

Пушкин познакомился с ним еще в лицейские годы, когда Нащокин учился в Благородном пансионе при Лицее вместе с его братом Львом Сергеевичем. В 1815 году Нащокин вышел из пансиона, не окончив его. С 1819 года служил в лейб-гвардии Измайловском полку, и до высылки Пушкина на юг они часто виделись в Петербурге. В 1823 году Павел Воинович был уволен из армии «по домашним обстоятельствам» в чине поручика. Так он на всю жизнь и остался официально «отставным поручиком» и более никогда и нигде не служил.

В 1826 году после возвращения поэта из ссылки их встречи, но уже в Москве, возобновились и стали особенно дружескими с 1830 года. Нащокин много играл в карты, нередко проигрывал, в случае же большого выигрыша жил по широкой натуре и, где только требовалось, делал добро – помогал бедным и давал взаймы, часто без отдачи. У него чуть ли не ежедневно собиралось разнообразное общество: литераторы, актеры, купцы и цыгане. Иногда являлись заезжие петербургские друзья, в том числе и Пушкин.

Александр Сергеевич, когда принимал решение жениться, советовался с «Воинычем» как с человеком «больше него опытном в житейском деле». Вера Александровна, жена Нащокина, вспоминала, что для таких советов, чтобы им никто не мешал, друзья уходили в… баню, забирались в парной на полок и обсуждали там свои интимные дела. Нащокин горячо одобрил выбор друга, помог заплатить долги (Пушкин незадолго до этого проиграл крупную сумму помещику, профессиональному игроку В. С. Огонь-Догановскому). Он же принимал самое деятельное участие в предсвадебных хлопотах друга. Был он и на «мальчишнике», устроенном Пушкиным для ближайших друзей. Пушкин крестил дочь Павла Воиновича Катю; в свою очередь Нащокин был крестным отцом старшего сына Пушкина – Александра.

Приезжая в Москву, Пушкин, начиная с декабря 1831 года, останавливался у Нащокиных. К 1831 году относится знаменитая затея Нащокина соорудить нечто с необыкновенной точностью копирующее в миниатюре обстановку его дома. Пушкин был в восторге от «нащокинского домика». Кукольный каприз, обошедшийся Нащокину почти в 40 тысяч рублей (громадная сумма по тому времени), был им, однако, заложен и не выкуплен. И только в нашем веке исследователи и музейные работники разыскали рассеянные по белу свету предметы этого миниатюрного домика, собрали их, и теперь это рукотворное чудо можно увидеть в Музее поэта в городе Пушкине (Царское Село).

Все предметы обстановки миниатюрного домика (клавесин, мебель, столовая и чайная посуда и проч.) были изготовлены на тех же фабриках и заводах, что и настоящие. На мини-клавесине можно сыграть незатейливую мелодию, только на фарфоровом блюде (блюдечке!) вместо румяного поросенка лежал зажаренный «мышонок». Нельзя не согласиться с А. И. Куприным, сказавшим: «Эта вещь драгоценна как памятник старины и кропотливого искусства, но она несравненно более дорога нам как почти живое свидетельство той обстановки… той среды, в которой попросту и так охотно жил Пушкин».

П. В. Нащокин был превосходным рассказчиком. Пушкин ценил этот дар и настойчиво убеждал друга записывать свои воспоминания. Некоторые устные рассказы Нащокина послужили Пушкину сюжетом для его произведений, в том числе повести «Дубровский» и поэмы «Домик в Коломне». Впоследствии сам Павел Воинович говорил, что он слышал «почти все произведения Пушкина от него самого еще до печати». Пушкин очень ценил критический талант своего друга, доверяя его взглядам и вкусу.

Поэт хорошо знал и жену П. В. Нащокина Веру Александровну (1811–1900). В ее воспоминаниях сохранены драгоценные подробности жизни Пушкина в последний его приезд в Москву в мае 1836 года. Вера Александровна намного пережила Павла Воиновича, своих детей и умерла в нищете. Правда, о ней вспомнили в 1880 году, когда открывали памятник Пушкину в Москве.

Похоронены Нащокины на 16-м участке. Место их упокоения отмечено черной гранитной стелой с надписью «Нащокины». Их могилу трудно отыскать, и пока она совсем не затерялась, необходимо поставить «сердечному другу» Пушкина и его жене достойный их памятник.

С ними вместе был похоронен брат жены Павла Воиновича – Лев Александрович Нарский (1817–1837), юноша с серьезными музыкальными интересами, вероятно, оркестрант Оперной труппы, а также художник-копиист. По свидетельству Веры Александровны Нащокиной, Пушкин познакомился с ее братом в 1833 году в доме ее отца. В конце 1833 года они вместе ездили в Петербург. По возвращении Нарский, вспоминала Нащокина, «восторженно отозвался о Пушкине».

Неподалеку от Нащокиных, в середине Тимирязевской аллеи, на 16-м участке, похоронен Владимир Иванович Даль (1801–1872) – писатель, лексикограф, ученый и врач. Черный приземистый крест из камня на его могиле и могиле его жены хорошо виден с аллеи (на аллее установлена также табличка-указатель). Последние годы он жил поблизости, любил ходить на Ваганьково и завещал похоронить его там. Для этого ему пришлось в старости принять крещение: иноверцев в Москве хоронили на Введенском кладбище.

Человек разносторонних талантов, Даль много сделал в области культуры и науки. В молодости был он морским офицером – лейтенантом российского флота, другом адмирала П. С. Нахимова, и хирургом. Всю жизнь он поддерживал дружеские связи с Н. И. Пироговым, с которым вместе окончил медицинский факультет Дерптского университета. Как писатель сочинял сказки, рассказы и повести под псевдонимом Казак Луганский (по названию города, где он родился в семье горного инженера). В 1830 году написал первый очерк «Цыганка», затем опубликовал обработанные им «Русские сказки», а в 1833–1839 годах – «Были и небылицы» в четырех книгах.

В. Г. Белинский отмечал реалистический и демократический характер произведений Даля и считал его после Н. В. Гоголя лучшим рассказчиком среди писателей того времени. Несмотря на ярко выраженные гуманитарные устремления, Владимир Иванович всю свою жизнь оставался государственным служащим. Будучи человеком чести, он поставил перед собой невыполнимую задачу: искоренить взяточничество среди чиновников…

Знакомство Даля с Пушкиным относится к осени-зиме 1832 года, когда он подарил поэту свои «Русские сказки. Пяток первый». Ближе они познакомились в 1833 году в Оренбурге, когда Пушкин ездил собирать материал для «Истории Пугачева». Даль в ту пору служил чиновником по особым поручениям у оренбургского губернатора. Они вместе посетили Бердскую крепость – прототип Белогорской крепости в «Капитанской дочке»; Владимир Иванович познакомил Пушкина с людьми, еще помнившими Пугачева. С того времени между ними установились дружеские отношения. Тогда же Пушкин подарил Далю рукопись сказки «О рыбаке и рыбке» с надписью: «Твоя от твоих. Сказочнику казаку Луганскому, сказочник Александр Пушкин», а позднее переслал ему «Историю Пугачевского бунта».