Александр Девятьяров - Земля под крылом
В декабре 1944 года мы стояли на аэродроме севернее польского города Жешув. Война переходила в завершающую стадию. Инициатива и господство в воздухе и на земле полностью находились в наших руках.
Командование 1-го Украинского фронта готовило удар, в результате которого война должна была перенестись на территорию Германии. Чтобы осуществить эту операцию с большим эффектом и наименьшими потерями, проводились учений всех видов войск. Мы, в частности, ходили на полигон с боевыми комплектами, выполняли упражнения, тренировали молодых летчиков. Одновременно авиация вела повседневную активную разведку и фотографирование объектов противника, отдельные летчики вылетали "на свободную охоту": им давалась не отдельная цель-объект, а район действия, цели же выбирали они сами.
Немецкое командование так же послало на свободную "охоту" четыре "Мессершмитта-109". Плохо зная нашу аэродромную сеть, они после выполнения задания оказались над аэродромным узлом советской авиации в районе Жешува, где стояли истребители "Лавочкин-5", летавшие тогда на полигон. В воздухе оказался самолет-разведчик "Пешка" - как его называли. Фашисты решили его атаковать. Все это происходило над аэродромом, с которого взлетела четверка Ла-5. Руководитель полетов, увидев, что "мессеры" атакуют беззащитную "Пешку", отрадировал ведущему "Лавочкиных":
- Иванов! Безобразие какое! На наших глазах "мессеры" атакуют "Пешку"! Развернись влево, видишь? Вступай в бой!
Немецкие самолеты, у которых кончались горючее И боеприпасы, не решились вступить в бой с нашими истребителями, оставили в покое "Пешку", развернулись и начали удирать. "Лавочкины" зажали один "мессер", блокировав со всех сторон, и заставили фашиста приземлиться. Немецкий летчик, выскочив из кабины, сжимая карту-планшет и компас, нажал -кнопку и, когда отбежал метров пятьдесят, самолет взорвался. Он пытался отстреливаться от окруживших его солдат, но вскоре понял бесполезность этого и поднял руки.
В штабе нашей дивизии он охотно ответил на вопро сы, касающиеся его лично, но отказался сообщить дан ные о том, откуда взлетел, сколько на их аэродроме самолетов, твердя:
- Нам это недозволено.
Собственно, в этих сведениях мы и не нуждались: об этих объектах мы знали достаточно, они были сфотографированы. Пленного отправили в штаб корпуса, затем в штаб армии и там он написал показания на пятнадцати страницах. Нам, летчикам, потом их читали. Любопытными были его некоторые ответы.
- На что рассчитывают германские ВВС?
- На новые виды оружия: реактивные самолеты и летающие снаряды ФАУ-2.
- Как немецкие ВВС снабжаются материальной частью, самолетами и моторами?
- Самолеты и моторы поступают регулярно, перебоев не ощущаем.
- Как немецкие ВВС обеспечиваются личным составом, имеется в виду летным составом?
- Летный состав поступает в достаточном' количестве, но сырой, плохо обученный.
- Какие разрушения произвела английская и американская авиация при бомбежке немецких городов?
- Разрушения значительные, но это не сильно действует на местное население. Оно продолжает жить
обычной для него жизнью.
- Как реагирует население Германии на приближение советских войск?
- Панически.
В марте 1946 года, когда я уезжал из своего родного полка, при проводах командир дивизии вручил мне пистолет "вальтер", отобранный у этого пленного немецкого летчика, а начальник штаба дивизии подарил ручной компас, взятый у того же немца. Позднее я передал пистолет в республиканский краеведческий музей в Ижевске.
Еще одна необычная встреча произошла на аэродроме под польским городом Ченстоховом.
Однажды, приехав утром на аэродром с летным составом, увидел на командном пункте трех немцев, которые грелись около печки.
- Откуда эти фрицы? - спросил оперативного дежурного.
Тот смеется:
- Понимаете, товарищ майор. Вчера вечером шел на дежурство, смотрю-идут эти солдаты. Отпустить не решился - хотя они и без оружия, но все-таки противник. Забрал их и привел на КП. Отправить пленных к коменданту у меня нет людей. Сижу здесь, принимаю-сводки, а они там, в той комнате греются.
Был у нас в первой эскадрильи летчик Белков. Он около шести месяцев пробыл в плену, бежал из лагеря и вернулся в полк. В лагере он поневоле научился разговаривать по-немецки. С его помощью мы и поговорили с немцами. Оказывается, один из них - шофер, воевал под Сталинградом, второй минометчик и был в Крыму, третий - артиллерист. Они выбираются из окружения. Один сказал, что он из Франкфурта-на-Майне, другой - из-под Берлина, идут по домам.
Когда мы сообщили, что русские войска уже в Германии, они страшно удивились и встревожились.
- Ну-ка спроси их, когда они ели? Перебивая друг друга, они рассказали, что выбираются с передовой и уже три дня ничего не ели.
В комнате оперативного дежурного оказался хлеб. Я взял буханку, разломил на три части и подал немцам. Они не берут. Белков что-то сказал им. Только тогда они взяли хлеб и стали очень осторожно есть, повторяя: "Гут брод", "Гут командир".
Эти немецкие солдаты ожидали от нас всего, любых грубостей, издевательств, как они делали с нашими военнопленными, но только не такого отношения.
- В эти дни погиб отважный летчик Виктор Кудрявцев, который совершил 'более 140' боевых вылетов.
Последний вылет
Восточная Силезия. Вывшая польская земля за Оде-ром. Город Бреслау (Вроцлав) окружен нашими войсками, горит. Днем дым пожаров поднимался на километр, а ночью зарево виднелось на двадцать-тридцать километров.
Наш полк базировался уже за Одером сразу на двух аэродромах. Летали или по коридору вокруг окруженного города на Берлин, или на юг, в Чехословакию.
Немецкое население, перепуганное геббельсовской пропагандой, покинуло родные места, бросив имущество на произвол судьбы. В городках, селах, даже помещичьих усадьбах из окон болтались белые флаги из простыней, скатертей, полотенец или какие-то красные полотнища, выкроенные из бархатных портьер и из обойного материала, в котором преобладал красный цвет, и просто что-то похожее на красное. Первые говорили, что они сдаются на волю победителей, а вторые пытались убедить, что они всегда, если не поддерживали, то сочувствовали противникам гитлеровского режима.
22 марта при вылете на постановку дымовой завесы погиб штурман нашего полка Николай Миронович Горобинский.
26 марта наша группа из восемнадцати штурмовиков и двенадцати истребителей выполняла задание над территорией Чехословакии. Мы попарно ходили кругом, бомбя " расстреливая технику и пехоту фашистов. Я заметил зенитную батарею, которая особенно досаждала "Ильюшиным" и, просигналив ведомому - молодому еще летчику, спикировал на зенитчиков, поливая их огнем из пулеметов и пушки.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});