Владимир Комин - Нестор Махно. Мифы и реальность

8 января 1920 г. Реввоенсовет 14-й армии отдал приказ Махно выступить со своей армией по маршруту Александрия — Борисполь — Бровары — Чернигов — Ковель и занять фронт против польских войск. Так можно было оторвать махновцев от их постоянных баз. «Всем стало ясно, — писал Аршинов-Марин, что это первый шаг большевиков к новому нападению на махновцев. Направить повстанческую армию на польский фронт — это значит отравить главный нерв революционного повстанчества на месте».

В то время Махно был уверен, что его армия, с успехом сражавшаяся с деникинцами, сможет противостоять любой другой враждебной силе. «Повстанческая армия бунтарей, сумевшая отразить Деникина, сумеет дать отпор всем посягательствам на ее независимую жизнь», — заявлял батька. Поэтому на приказ о переходе на польский фронт он ответил так: «До тех пор, пока не выяснены взаимоотношения между Красной Армией и самостоятельной повстанческой армией, не может быть и речи об исполнении таких приказов».

Но Махно ошибался — противостоять Красной Армии его отрядам было явно не под силу. Они были измотаны рейдами по деникинским тылам, многих, в том числе и Махно, поразила эпидемия тифа. И еще одну ошибку совершил батька. Он не учел, что большевики прекрасно понимали, какую опасность представляет для них повстанческая армия и что его отказ будет воспринят как вызов.

9 января 1920 г. (т. е. на следующий день после отдачи приказа) Всеукраинский революционный комитет издал постановление, объявившее махновцев вне закона «как дезертиров и предателей», и призвал население Украины к борьбе с ними.

Части Красной Армии начали боевые действия против своих недавних союзников. Сам Махно оказался в окружении, из которого ему удалось вывести лишь около трехсот человек. Для многих махновцев такой поворот событий был неожиданным. Еще совсем недавно батька заявлял, что его армия всегда будет на революционном посту, а теперь ей приходилось сражаться с Красной Армией.

В январские дни 1920 г. немало махновских отрядов попало в окружение. Некоторые из них сумели вырваться, а другие были разбиты или разоружены. Лидер набатовцев Волин (Эйхенбаум), являвшийся одновременно председателем махновского реввоенсовета, при разгроме одного из отрядов был взят в плен. Однако те набатовцы, которые не отказались от борьбы с коммунистами, не оставляли надежд оживить вольницу и сделать ее опорой все того же «безвластного государства». В феврале 1920 г. они провели конференцию, на которой одобрили действия своего руководства и признали махновщину реальной силой, способной выполнить в новых условиях задачи «третьей революции». А в середине апреля на специально созванном совещании даже приняли решение о практических мерах строительства «вольного государства». Возникает вопрос: почему махновщина оказалась столь живуча, хотя многие отряды батьки были разбиты, а сам он едва спасся бегством?

Обращаясь к событиям гражданской войны, В. В. Куйбышев писал: «Пестрота социального состава махновских отрядов затрудняла борьбу с ними, а сочувствие по отношению к Махно кулацкой и зажиточной части крестьянства делало борьбу очень трудной и длительной».

Нельзя забывать, что в начале 1920 г. обстановка на Украине, в особенности на Екатеринославщине, благоприятствовала Махно. За ним шли довольно широкие слои крестьянства и часть мелкой буржуазии. Кулачество, основная опора батьки, особенно усилило борьбу против Советской власти после издания Всеукраинским ревкомом в феврале 1920 г. Декрета о земле. По декрету кулачество южных губерний — Екатеринославской, Таврической и Херсонской — лишалось возможности пользоваться бывшими помещичьими землями. Больше того, оно должно было уступить часть своих земель бедноте. Советская власть изменила и условия продовольственной разверстки в пользу бедноты. Махновцы стояли на стороне кулачества и среднего крестьянства, считая их опорой сельского хозяйства. А те, в свою очередь, помогали Махно. Они вступали в его отряды, приносили оружие, продовольствие, приводили лошадей.

Красной Армии, как, впрочем, и деникинцам, было очень непросто воевать с махновцами, ведь для победы нужно было подрубить сами корни этого движения. Но как это можно было сделать, когда, скажем, сегодня крестьяне были заняты делами по хозяйству, а завтра по первому зову батьки брались за оружие? В считанные дни маленькие отряды Махно могли превратиться в крупные соединения, и столько же времени требовалось соединениям и частям, чтобы рассыпаться по селам и хуторам. Махновские вооруженные силы были мобильны, с успехом использовали тачанки и имели большой опыт партизанской войны. В отрядах батьки была хорошо поставлена пропаганда анархистских идей. Набатовцы возглавили специально созданный в штабе махновской армии отдел, который занимался политическим и культурным «просвещением» повстанцев. Анархистский «культпросвет» выпускал листовки, обращенные к красноармейцам, в которых утверждалось, что только повстанческая армия может быть истинной защитницей социалистической революции и что только безвластные Советы способны осуществить строительство нового строя. «Мы сражались и будем сражаться за действительную неограниченную свободу, за вольный строй… Если тебя твои комиссары гонят на нас, не стреляй, а присылай делегатов и узнавай, кто мы… Не верь комиссарам… Мы боремся за вольную жизнь без насильников-комиссаров, чекистов… Бросайте винтовки и переходите в братские объятия махновцев», — говорилось в листовках.

Махновцы запугивали крестьян тем, что по железной дороге Советы «привезут коммунию». Сам батька рассылал письма представителям исполнительных комитетов крестьянских Советов, в которых давал разного рода распоряжения. Так, в письме к представителю исполнительского комитета села Доброволье он требовал «не допускать вывоза хлеба» для Советской власти и предупреждал в случае неповиновения: «Вы будете стерты моей собственной рукой с лица земли…» А обращаясь к председателю Новоспасской волости, Махно предписывал «тормозить работу коммунистов», угрожая расстрелом, если тот не выполнит указания..

Анархисты и махновцы распространяли листовки и в городах. От рабочих они требовали не вступать в Коммунистическую партию, продовольственные и чрезвычайные комиссии.

Антисоветской агитацией занимался не только культурно-просветительный отдел повстанческой армии, но и ее разведывательные органы, о чем свидетельствует специальное предписание «штаба особой группы войск им. батьки Махно». «Все разведывательные отряды должны иметь характер как разведки, так и распространение литературы…» — говорилось в этом не безупречном по стилю документе.