Семен Унковский - Записки моряка. 1803–1819 гг.

24 июня 1807 года комендант получил повеление отослать всех на пароле живущих пленных в город Вердон [Верден], где назначено особое депо [Depot] для пленных англичан. Через несколько дней начали отправлять в означенный город по разным партиям. Товарищ мой Дарби сделался болен горячкой. Я не хотел его оставлять и просил коменданта, чтобы мне было позволено остаться с ним до выздоровления, на что и получил позволение. Уведомив о его болезни г-на доктора Пушена, который с удовольствием принял на себя труд лечить. Болезнь моего любезного товарища[33] более умножалась и я находился всегда при нем. Но, наконец, когда уже сделалось ему лучше, то комендант сказал мне, что должно непременно отправиться в г. Вердон.

День назначен был к выступу и 22 июля отправился я из Арраса вместе с четырьмя капитанами купеческих судов. Каждый из нас имел небольшое число денег, то дорога от Арраса до Вердона была нам довольно приятна. Три жандарма были нашими ежедневными сопроводниками.

В 4-й день августа прибыли в Вердон, где тотчас представлены были генералу Варену, коменданту сего места. Я и товарищи отпущены были в город жить на пароле. Я нанял себе квартиру один в доме г-на Бизета, в улице Montrotee, неподалеку от цитадели. Вскоре познакомился я с флотскими офицерами, терпящими одинаковую участь со мною. Капитан Sir Thomas Levis[34], узнав о моем прибытии, пригласил к себе обедать, оказав мне всевозможные ласки, и потребовал, чтобы я во всех недостатках относился к нему. Жизнь пленного в здешнем городе весьма облегчена — дешевая квартира и стол совершенно обеспечивали умеренного молодого человека. Хозяин моего дома был весьма честный человек, он был холост и имел мать старуху около 74 лет, которая меня любила как сына. За квартиру я платил 12 франков в месяц, а стол мы имели вместе с четырьмя другими англичанами — флотскими офицерами, и все не более становилось каждому, как 30 франков в месяц. Жившим на пароле позволено было иметь прогулку за город около 3 миль в окружности. Таким образом я пробыл в оном месте до 10 ноября, когда, узнав о заключенном мире россиян с французами[35], нимало не медля, подал прошение к министру военных сил г-ну Бертье, к министру внутренних дел Талерану и морских сил Декре, в котором испрашивал я, как российский подданный, своей вольности, но ни от одного из сих великих людей не удостоился ответа вскоре. Потому, узнав из ведомостей, что российские пленные препоручены выводить из Франции генерал-майору Миллеру-Закомельскому, я тотчас написал к нему письмо, в коем объяснив свое приключение, просил его мне вспомоществовать. Он тогда находился в Париже, а письмо было адресовано в г. Метц, потому я долго не мог получить от него ответа и уже сомневался об освобождении.

Но 26 ноября, по утру в 6 часов, пришел ко мне на квартиру российский гусарский офицер — это был г-н Горич, адъютант генерала М[иллера]-Закомельского. Я был в изумлении от радости, когда узнал, что нарочно прислан узнать обо мне от своего генерала. Он, узнавши подробно о моем положении, отправился в Париж, посоветовав мне писать к графу Толстому [36], нашему посланнику при французском дворе. На другой день письмо была послано с приложением копии, писанной к французским министрам.

2 декабря я получил письмо от г-на Горича, в котором он уведомляет о своем местопребывании в Париже и поздравлял меня с скорым освобождением. Дела генерал-м[айора] Миллера задержали его в Париже более, нежели он сам полагал, а я еще не получал своей вольности.

12 декабря прибыл в г. Вердон генерал-майор Миллер-Закомельский, послав за мной г-на Горича. Я тотчас побежал к нему на почтовой двор, где он остановился. Уведомив меня, что скоро получу позволение соединиться с прочими российскими пленными в Майнце, дал мне 100 франков. Я благодарил его за его вспомоществование, проводил из города и простился, сам в ожидании скорого освобождения.

20-го получил я письмо от г-на Варена, чтобы немедленно отправиться в г. Майнц, взяв прогоные и подорожную от военного комиссара, коему уже дано предписание. Я пошел к г-ну коменданту, поблагодарил его и также посетил почтенного г-на Леви, который также не мало радовался моему благополучию. Я просил его, чтобы он поручился на векселе, который я был намерен написать, на счет нашего посланника в Париже, на что он согласился с удовольствием, отрекомендовав мне купца, от которого я получил деньги — 15 люидоров. Того ж числа, распростясь со всеми своими приятелями, отдав последнее почтение капитану Ливе, и на другой день к вечеру в 11 часов отправился в дорогу.

26-го числа пробыл в Майнц, пограничный город Франции, на реке Рейне и при устье реки Майна; явился к военному губернатору г-ну Келерману, который отправил меня к нашему генералу Миллеру. На другой день войска назначены были к выступу и я отправился с ними.

27-го пришли в Франкфурт, знаменитый торговый город на реке Майне.

Поход из Франции в Россию через Саксонию, Пруссию и Польшу и прибытие в С.-Петербург

Генерал-майор Егор Иванович Миллер-Закомельской назначил меня в последний батальон г-на полковника Денисьева[37], препоручив мне матросов, взятых в плен на архангельском судне «Граф Румянцев», коих было числом 25 человек.

Когда мы прибыли в Франкфурт, все офицеры были приглашены к российскому здесь консулу г-ну Бакману обедать. Мы проводили весь день в большом удовольствии. На другой день выдали нам каждому офицеру для дороги по 50-ти червонных и 29 числа выступили из Франкфурта. Я чувствовал все удовольствие свободности и радовался скорому возвращению в любезное свое отечество.

Мы шли через Бамберг, Бирцбург, Кронау, Цейт, Геру, Лейпциг, Торн, Позен и, наконец, прибыли в город Белосток, пограничный российский город.

Я не хочу ничего упоминать о нашем путешествии через Германию, ибо ничего чрезвычайного не случалось, а дальних замечаний я не мог сделать по причине малого пребывания в оных местах. В Белостоке увидели мы своих соотечественников, и я восхищался от радости. Все колонны пленных остановились в окрестностях Белостока. В одном из передовых отделений находился мичман [Николай Лаврентьевич] Галич, попавший в плен к французам в Средиземном море. Я отыскал его и познакомился [с ним]. Ему также было приятно быть вместе с однослуживцем. Итак, чтобы нам не разделиться в дороге, просили мы генерала назначить нас в одно отделение. Он был переведен в батальон Денисьева.

Во время пребывания в Белостоке нашли мы г-на Чеблокова[38], с которым вместе воспитывались в корпусе. Он служил в провиантском штате. Мы провели время довольно весело.