Последние бои на Дальнем Востоке - Сергей Владимирович Волков
Я срочно вызвал к себе капитана Краца, капитана Хвостова и капитана 1-го ранга Хартулари{20}. На совещании мы решили действовать быстро. В ту же ночь мы вышли на посты, которые наметили заранее. Все вышло так, как мы предполагали: к рассвету показался поручик Гутков, весело насвистывавший какой-то марш. Наткнувшись на полковника Желкова, он был страшно поражен. По сигналу мы все собрались и вместе с поручиком Тучковым отправились в штаб роты. Там мы начали его допрашивать – и без всякой деликатности! В оправдание он понес какую-то чушь, но наконец сознался, что играл в опасную игру, уверяя нас, что у него не было никакого желания повредить нам и что если бы, мол, нам грозила опасность, то он первый предупредил бы нас, – клялся он. Он также дал нам имена других офицеров, которые действительно были коммунистами и проникли к нам с провокаторской целью, – их было шесть человек. В течение двух недель они все были уничтожены.
Теперь через поручика Гуткова мы имели связь с товарищем Грушко, которому решили назначить свидание. Грушко обещал заплатить Тучкову 2500 долларов за свидание с главой офицерской роты. Желания наши были однородны – Грушко хотел поймать нас, а мы его… и 2500 долларов, которые дадут возможность улучшить питание и обмундирование роты. Игра должна быть хорошо продумана. Встреча была назначена в бедной китайской лачуге. В день свидания я взял из роты 20 офицеров и расставил посты. Мы не имели ни одной винтовки и были вооружены исключительно только наганами и ручными гранатами. Лачуга стояла среди поля со скошенным сеном, часть которого была связана в снопы. Мы быстро расставили посты и сговорились о сигналах. Гучкову дано задание пустить ракету, как только мы получим деньги, – это будет сигналом для начала действий.
Я, полковник Желков и капитан 1-го ранга Хартулари вошли в лачугу и были поражены – посредине комнаты был накрытый стол с самыми разнообразными закусками, а товарищ Грушко с улыбкой и протянутой рукой шел нам навстречу, но – рука его повисла в воздухе.
– Мы пришли сюда не для того, чтобы целоваться с вами, – сказал я, – а для того, чтобы говорить о деле. Давайте говорить о том, что бы вы хотели от нас, и мы вам скажем, что мы хотим от вас.
Товарищ Грушко – толстый, с маленькой головой, на которой осталось очень мало волос, и постоянно бегающими глазами. Его адъютант – тип каторжника: рябой, с усами, которым позавидовал бы любой запорожец, и невероятной высоты. Глядя на закуски, особенно на паюсную икру, у нас разыгрался аппетит, но дотронуться до них мы не могли – мы знали, что в некоторых было быстродействующее снотворное. Эти сведения нам дал Гутков, за которого я боялся – его, в конце концов, захлопают. За столом разговор не клеился. Товарищ Грушко, посмотрев на свои часы, сказал, что он ожидает очень важного гостя.
В это время раздались выстрелы. Это наши посты столкнулись с чекистами. Я посмотрел на Грушко и спросил его: «Это ваш важный гость? Так мы его также хотим видеть. Сволочь вы, Грушко, и это ваш конец. Вы приготовили для нас западню и сами попали в нее. Я очень рад и поздравляю вас». В это время началась частая стрельба. Товарищ Грушко хотел было подняться, но я этого только и ожидал: три пули из моего нагана заставили его свалиться на пол, а его адъютант попал под огонь двух наганов и также повалился на пол.
Снаружи слышались неистовые крики наших офицеров: «Скорее! Скорее!! Они нас окружают!» Мы трое с небольшим усилием выбили раму окна и быстро выпрыгнули на улицу, где нас ожидали четыре офицера. Развернувшись в цепочку, уже под огнем, мы быстро перебежали расстояние между «фанзой» и большим стогом сена. Там мы вздохнули и, не теряя времени, достигли леса, где нам были известны все тропинки. Когда мы явились в расположение роты, нас встретили с колоссальным энтузиазмом…
Дежурный офицер передал мне приказ генерала Сахарова{21}, как только вернусь, тотчас же доложить ему, а лучше, если «полковник не устал, то прийти лично с донесением». Я пошел, помылся и привел себя в лучший вид. Генерал встретил меня с открытыми объятиями. Мы знали друг друга с берегов Волги, когда он был еще полковником.
– Ну, Федор Федорович, поздравляю тебя, ты всю операцию проделал выше всяких похвал. В офицерском составе потерь нет, угробил ты двух зверских типов да еще привез денежный ящик в 2500 долларов китайскими деньгами.
Я лично хотел эти деньги передать генералу Сахарову, но он отказался от них и сказал, что они принадлежат офицерской роте.
– Ты, дорогой мой, на эти деньги постарайся улучшить пищу. Многие твои офицеры ходят с заплатками на штанах и гимнастерках.
Я, конечно, согласился с генералом и предложил передать эти деньги бригадному казначею и забирать их по частям, если что будет нужно. Генерал согласился и начал что-то искать по комнате. Наконец нашел и с улыбкой поставил на стол бутылку русской водки. Выпили и закусили чем Бог послал.
Утром наша бригада перешла границу Маньчжурии и мы снова оказались на русской земле, в Приморской области. Наша бригада была расположена в казармах Раздольное, и мы приступили к работам по очистке и приведению в порядок грязных и давно заброшенных казарм. Дни проводили в мытье полов и стен. Строились койки, и пустые тюфяки набивались соломой. Через несколько дней многие части бригады приступили к строевому учению без оружия. Питались очень плохо, доедая наши последние хозяйственные суммы. О мясе, конечно, мы не мечтали, а были довольны иметь изо дня в день соленую сушеную рыбу.
Какой ужас – какая-то интернациональная нерусская шайка убийц уничтожает нашу Мать-Россию, заливая ее кровью русских людей, а мы, последние из Белых Могикан, бессильны помочь нашей Родине. Мысли о поисках работы и в голову не шли. Кусок соленой сушеной рыбы и кусок хлеба с кружкой воды были достаточны, чтобы выждать момент, когда мы сможем взяться за винтовку.
За последнее время все чаще и чаще появлялись слухи, что в недалеко расположенных от нас сопках (горах) появились отдельные шайки красных бандитов. Мы стали увеличивать сторожевое охранение, с уцелевшими наганами и ручными
