Шокирующая живопись - Александра Васильевна Жукова
Изучив этот драматичный круг образов и сюжетов Джентилески, многие приходят к выводу, что в жизни художницы, вероятно, произошла какая-то драма, связанная с насилием и предательством мужчины, оставившая отпечаток на всей жизни и творчестве Артемизии. И многие с сочувствием относятся к талантливой художнице, чья жизнь была сломлена еще в юности и была наполнена страшными воспоминаниями, которые ее не отпускали долгие годы, судя по повторяющимся сценам убийств и соблазнений в ее самых известных картинах. И вот здесь всех, кто записал Джентилески в угрюмую мужененавистницу, обреченную на одиночество и несчастья, ожидает большой сюрприз. Вся жизнь Артемизии Джентилески была полна, как калейдоскоп, житейских радостей и проблем, творческих достижений и разочарований, но в целом ее жизненный и особенно творческий путь – это все же путь к успеху, признанию, известности. Тогда откуда пристрастие к таким «нуарным» сюжетам? Зачем успешной художнице и счастливой женщине регулярно возвращаться к леденящим кровь образам? Или все было совсем не так?
Столь экзотическому для XVII века выбору профессии у Артемизии сопутствовали, как ни странно, довольно традиционные обстоятельства: в те времена уже чуть более десятка итальянских девушек смогли стать живописцами, и у всех начало пути было одинаковым – художниками были их отцы. Другого пути просто не существовало: учебных заведений, куда девушку могли принять учиться на художника, никто еще не создал, а учиться у постороннего мастера-мужчины в его мастерской было немыслимо в системе моральных ценностей традиционного общества. Артемизия также начинала постигать азы профессии вместе с братьями в мастерской отца Орацио Джентилески, проявляя при этом слишком яркий талант. Отцу нужна была помощница при выполнении больших заказов, а дочь вскоре выросла в самостоятельного мастера, дар которого был мощнее отцовского. Больше всего на формирование манеры синьорины повлияли картины старинного друга Орацио – великого и беспутного Караваджо, за работой которого она могла наблюдать в те годы, когда он работал в Риме над церковными заказами. Джентилески стала одной из первых его последовательниц – караваджисткой, чем во многом объясняется ее брутализм.
В 12 лет Артемизия потеряла мать, она росла замкнутой и независимой, много училась и работала, пока все не изменилось в 1612 году, когда ей исполнилось 18 лет. В это время в Рим по приглашению заказчиков прибыл художник Агостино Тасси, известный мастер архитектурного пейзажа и старый приятель Орацио. Артемизия брала у него уроки перспективы, пока во время одного из уроков Тасси не изнасиловал юную ученицу. Когда об этом узнал отец, он обратился в суд с обвинением Тасси в бесчестии, требуя от него вступления в брак с опозоренной дочерью. Во время процесса выяснились довольно темное прошлое ответчика и его ужасная репутация, его осудили на короткий срок, но заставить жениться не могли, поскольку он уже был женат. Самый ужасный удар этот громкий суд нанес по положению самой Артемизии, это она подвергалась унизительным разбирательствам и вмешательствам врачей, это ее предали даже допросу с пристрастием, так как считалось, что только показаниям, данным под пытками, следует доверять. Это был тяжелый удар по психике молодой девушки, и, зная об этом, можно легко объяснить обилие побеждающих Юдифей в творчестве художницы.
Артемизия Джентилески
Портрет Екатерины Савелли 1620
Но «жизнь сюрпризами полна»! Этот ужасный многомесячный судебный процесс, помимо самой страшной психотравмы, стал для Артемизии поворотной точкой в ее жизни, теперь она была готова принять любое решение и круто изменить свою судьбу. В ходе публичных заседаний она произвела впечатление на помощника адвоката Пьерантонио Стьяттези, который сразу после окончания суда сделал предложение отважной ответчице. Артемизия дала согласие, и после свадьбы молодожены покинули Рим, чтобы начать новую жизнь во Флоренции.
И далее в жизни художницы Джентилески будут блестящие творческие проекты в портретной и даже фресковой живописи, о чем ее коллеги-современницы и мечтать не могли. Она станет членом Флорентийской академии, подружится с Галилеем и Ван Дейком, будет работать при дворах в Венеции и Неаполе. А в семье Стьяттези появятся четверо детей, Артемизия состоится как супруга и как мать. Когда супруги снова вернутся в Рим, это будет триумф, Джентилески станет европейской знаменитостью. Среди заказчиков Артемизии Джентилески – Людовик XIII, Карл I, Мария Медичи и герцог Баварский. Через несколько лет она даже будет расписывать потолки королевского дворца в далеком английском Гринвиче и закончит этот проект вместо постаревшего отца, эта работа будет их примирением. И кажется, что в этой глянцевой картинке нет места страшным воспоминаниям.
Но у такого грандиозного успеха женщины-живописца в те времена была немалая цена. Помимо отсутствия художественных школ для женщин, существовала целая россыпь запретов – женщинам нельзя было изображать мужскую обнаженную натуру, что сразу же отсекало любую возможность изображения мифологических или религиозных композиций. Дамам оставались портреты, пейзажи, натюрморты, которые оплачивались существенно ниже, поэтому жить своим трудом для них было невозможно. Все это ощутила на себе Артемизия, когда покинула мастерскую отца, которого не могла простить за унизительный суд, и оказалась в чужой Флоренции. Она не могла вести свои дела, заключать контракты и договоры, более того, она даже покупать краски и кисти не имела права, ситуацию многие годы спасал верный супруг, который занялся делами своей талантливой половины. Первые годы Артемизия занималась портретами, зарабатывая капитал, обзаводясь нужными связями, пока не нашла щедрого покровителя в лице герцога Козимо Медичи. Получать заказы на церковные росписи она смогла только после 1620 года, когда ее признали членом Академии, а значит, уравняли в правах с «настоящими» художниками.
Выдержать такой гендерный прессинг, чтобы заниматься своим любимым делом, для которого Бог дал тебе талант, – так вот для чего Джентилески нужны были поверженные в прах ничтожные герои-мужчины! Она в своих картинах-триллерах (кстати, их не так много в ее наследии) концентрировала всю свою обиду и горечь, ненависть к несправедливым правилам и бессилие что-либо изменить! А также использовала «нуарные» сюжеты для того, чтобы избавляться от юношеских травм, если вдруг они вспоминались во снах. Поэтому так много тревоги, страха, ненависти, крови, наконец, в некоторых ее картинах. Ее героини всегда побеждали… или умирали, но не сдавались. Задолго до учения старика Фрейда о сублимации в искусстве Артемизия Джентилески своей плодотворной карьерой, своей вполне счастливой личной и семейной жизнью доказала, что любую агрессию, душевную травму, страшную боль утраты лучше всего сублимировать в творческий акт. Так и жизнь ваша будет более здравой, и произведение искусства миру подарите.
История четырнадцатая
Альпийская баллада
Василий Кандинский и
