Виталий Вульф - Пленительные женщины. Одри Хепберн, Элизабет Тейлор, Мэрлин Монро, Мадонна и другие

Зато американская пресса с восхищением следила за «новой американской патриоткой» — за ее семьей, поклонниками, нарядами. «Звезда», прославившаяся умением носить на экране мужскую одежду, продолжала это делать и в обычной жизни. Она давно поняла, что Настоящая Женщина в мужском костюме выглядит неимоверно привлекательно. Пресса сходила с ума от туалетов Марлен; особенно неистовствовали американские журналисты, когда Марлен, собиравшейся весной 1933 года в турне по Европе, французские власти под угрозой ареста официально запретили появляться на улицах в мужской одежде. Тем не менее она спокойно разгуливала по Парижу в любимых широких брюках, и ни один полицейский не посмел ее остановить. В Лондоне ее выселяли последовательно из нескольких отелей, а в Монте-Карло Марлен, одетую в брюки, не пустили в казино…

На съемках Марлен приходилось теперь обходиться без Штернберга — и она безжалостно гоняла всю съемочную группу, заставляя снимать все так, как того хотелось ей. На площадку приносили огромное зеркало, чтобы Марлен всегда могла видеть себя; она контролировала свет, следила за монтажом, руководила режиссерами и сама накладывала грим. Хичкок, у которого Марлен Дитрих в 1950 году снялась в картине «Боязнь сцены», заметил, что «она профессиональная актриса, профессиональный оператор и профессиональный модельер». Фасоны своих сценических нарядов Марлен придумывала сама: на многочасовых примерках она, неподвижно стоя часами в одной и той же позе, командовала, какую ткань выбрать, куда пришить блестку, где заложить складку… Эдит Хед, знаменитая художница по костюмам, говорила: «Платья не творятся для Дитрих, они творятся вместе с ней». Для своих портных Дитрих «была и кошмаром, и праздником».

В 1935 году Марлен снимается в фильме «Желание» — и его оглушительный успех вернул ей былую славу; о Марлен заговорили как о культурном феномене, ее имя стало нарицательным, ее образ — необыкновенно женственный и в то же время маскулинный — привлекал внимание не только мужчин. «У нее есть сексуальность, но нет определенного пола. У нее мужские манеры, ее героини любили власть, носили брюки и не знали, что такое мигрень и истерика. К тому же они были совершенно не домашними… Безжалостно отброшены лесть, сантименты и все, что бьет на жалость. Остаются шелк и сталь, сияющие и долговечные», — писал о ней знаменитый английский критик Кеннет Тайнен. Марлен, которую называли «самый стильный мужчина Голливуда», была одинаково привлекательна и в элегантном платье от Баленсиаги или Скиапарелли, и в строгом костюме от известной фирмы мужского платья Knize. Известно, что перчатки для Дитрих делали по слепку ее руки, а обувь всегда шили на заказ по ее собственным эскизам — всегда закрытые, ибо, по ее непоколебимому убеждению, босоножки носят только вульгарные плебеи.

Через два года в карьере Марлен снова наметился спад, и студия «Парамаунт», выплатив ей компенсацию в 200 тысяч долларов, разорвала с нею контракт.

Однако пресса не упускала Марлен из виду, и она не уставала давать все новые поводы для сплетен. Оставшись без строгого надзора Штернберга, Марлен начала крутить романы. В середине тридцатых среди ее любовников называли актеров Брайана Акерна и Мориса Шевалье, который ради Марлен развелся с женой, известную лесбиянку Мерседес д’Акоста, Дугласа Фербенкса-младшего и Джона Гилберта, который только что расстался с Гретой Гарбо, — 9 января 1936 года он умер в своей спальне на руках у Марлен, которая, опасаясь скандала, велела служанке уничтожить все следы ее пребывания там. Еще в 1934 году на корабле, плывущем в Европу, Марлен познакомилась с Эрнестом Хемингуэем: он был сражен с первого взгляда, и с первой же совместной ночи начался их многолетний роман-дружба: редкие встречи, оживленная переписка, долгие задушевные телефонные разговоры. Марлен вспоминала: «Наша любовь продолжалась много, много лет (почти тридцать) без надежд и желаний. По-видимому, нас связывала полная безнадежность, которую испытывали мы оба». А он написал ей: «Я забываю о тебе иногда, как забываю, как бьется мое сердце».

Как это ни странно, Хемингуэй был для Марлен скорее другом и объектом заботы, чем возлюбленным, — как потом бывало нередко. Она читала его рукописи (он говорил друзьям: «Я ценю ее мнение выше, чем мнения профессоров, поскольку думаю, что Марлен знает о любви больше, чем кто бы то ни было»), давала советы, направляла, вдохновляла и ободряла. «Марлен настолько замечательная и талантливая женщина, что все, что она ни делает, оказывается безусловно правильным», — писал он. Не только Хемингуэй ценил ее ум не меньше, чем ее красоту; только журналисты предпочитали изображать Марлен Дитрих как неразборчивую сексуальную охотницу, «рукотворное чудо кино» или женщину в мужских брюках. Известнейший американский драматург Ноэль Кауард, преклонявшийся перед талантом Марлен, как-то сказал: «Она могла бы стать величайшей… Но, увы! — интеллект не украшает женщин…»

Параллельно отношениям с Хемингуэем Марлен начинает другой роман: в 1935 году в Венеции она знакомится с писателем Эрихом-Мария Ремарком, прославившимся своим романом «На западном фронте без перемен». Следующая их встреча произошла через два года, и, говорят, Ремарк тогда сразу же признался Дитрих не только в любви, но и в том, что он импотент; Дитрих обрадовалась — наконец она сможет предаваться только любви, без секса: «Это было изумительно. Он не тянул меня в постель. Я была рада тому, что мы могли просто сидеть и разговаривать… И, засыпая, все же любить друг друга». Марлен приехала в Париж, чтобы быть рядом с Ремарком, но отношения не сложились: он страдал, что ему приходится делить Марлен с другими — с мужем, с дочерью, с работой, с любовниками, — и все дальше уходил от нее в свои запои и свои романы. В вышедшем в 1946 году романе «Триумфальная арка» легко узнается история их с Марлен любви…

В 1939 году Марлен вернулась в США, где начала съемки в фильме «Дестри снова в седле» — довольно стандартном вестерне, где Дитрих была отведена роль девушки из салуна. Однако фильм неожиданно получился на редкость удачным; Марлен в новом образе умной, зрелой женщины с опытом и чувством юмора была чрезвычайно убедительна. О ней снова заговорили как о великой актрисе, а параллельно обсуждали ее романы с партнерами по фильмам — Джеймсом Стюартом, Джорджем Рафтом, с которым они снимались в «Рабочей силе»… Марлен приписывали связь с Чарли Чаплином, сенатором Джозефом Кеннеди (считается, что Марлен переспала с тремя Кеннеди — Джозефом и его сыновьями Джо-младшим и Джоном — президентом США), Фрэнком Синатрой… Марлен только замечала: «Если бы я так усердно, как обо мне говорят, раздвигала ноги, — когда бы я делала карьеру?»