Роберт Масси - Петр Великий. Деяния самодержца

Город Нарва, построенный датчанами в XIII веке, был процветающим торговым портом во времена Ганзейского союза, да и в петровское время через Нарву шла львиная доля российских товаров из Пскова и Новгорода. Нарва была похожа на многие другие прибалтийско-германские города: такие же кирпичные дома с остроконечными крышами и тонкие шпили лютеранских церквей над тенистыми улочками. Нарва расположена на западном берегу Наровы, на образованном излучиной реки полуострове. С трех сторон город окружен водой, но близость к русской границе заставила возвести мощные оборонительные укрепления. Город окружали высокие каменные стены с бастионами. А напротив – стоило перейти каменный мост над Наровой – высилась могучая Ивангородская крепость, построенная русскими в 1492 году, когда граница проходила по реке. В то время Ивангород должен был служить для устрашения жителей Нарвы, но теперь и город, и крепость были превращены в единую оборонительную систему. Гарнизон насчитывал 1300 человек пехоты, 200 человек кавалерии и 400 человек гражданского ополчения.

Под руководством генерал-лейтенанта Людвига фон Галларта, саксонского инженера, присланного Августом в помощь Петру, русские возвели осадные сооружения напротив западных земляных валов Нарвы. Они перекрыли единственную дорогу, по которой в город могло подойти подкрепление, и насыпали двойной вал, отрезавший подступы к городу с запада и одновременно защищавший позиции осаждавших от возможного нападения с тыла. Со временем этот вал превратился в мощную цепь земляных укреплений (четыре мили длиной и девять футов высотой), перед которыми тянулся глубокий ров.

Но осада продвигалась не так быстро, как надеялся Петр. Хотя Нарва и находилась всего в двадцати милях от русской границы, до ближайших русских городов – Новгорода и Пскова – было больше ста миль. Раскисшие под осенним дождем дороги превратились в трясину, в которой намертво вязли подводы с припасами Ломались телеги, надрывались кони, а осаждавшим остро не хватало артиллерийских снарядов. Головин делал все, что было в его силах, чтобы подтянуть войска как можно скорее, – ему пришлось даже конфисковать лошадей и повозки у местного населения; но только к концу октября большая часть армии прибыла на позиции.

4 ноября русская артиллерия начала обстрел города. В то же время Шереметеву с отрядом в 5000 человек было поручено следить за возможным появлением шведского подкрепления с запада. Две недели русские орудия вели огонь по стенам и башням Нарвы без особого успеха: орудийные лафеты были то ли плохо сделаны, то ли повредились при перевозке, но только многие из них развалились на куски после трех-четырех выстрелов. Два приступа русской пехоты к Ивангороду были легко отбиты. 17 ноября артиллерийских боеприпасов осталось всего на несколько дней и огонь прекратили до прибытия новых обозов. В это время в лагерь Петра поступило два тревожных сообщения: король Август снял осаду Риги и отступил на зимние квартиры, а король Карл XII со своей армией высадился на балтийском побережье в районе Пернау[22] в 150 милях к юго-западу от Нарвы.

Сразу после подписания Травендальского мира шведы незамедлительно вывели войска с острова Зеландия: огромные корабли англо-голландской эскадры уже готовились к отплытию, и шведским военачальникам вовсе не хотелось, чтобы их войска задерживались на датском острове после ухода союзников. Конечно, датчане подписали мир, но кто знает, что им придет в голову, если немногочисленный шведский экспедиционный корпус останется без прикрытия на чужой стороне пролива. К тому же король хотел как можно скорее перебросить войска, чтобы до начала зимы успеть использовать их еще в одной кампании. К 24 августа последний шведский солдат благополучно сошел на берег в южной Швеции. В конце августа и в начале сентября Карл и слышать не хотел о каких бы то ни было мирных предложениях, думая лишь о выборе плацдарма для нанесения контрудара по войскам Августа. Предполагалось, что армия отплывет в Ливонию, чтобы снять осаду с Риги и изгнать из провинции саксонские войска. Но тут стали доходить известия о том, будто царь Петр стягивает к границе с Ингрией такие силы, что сомневаться в его намерениях начать войну не приходится. И действительно, ближе к концу сентября Карл получил от Петра послание с объявлением войны, а заодно подоспело сообщение о том, что русские войска пересекли границу и появились перед шведской крепостью Нарвой.

Шведы решили двинуться в Ливонию. Эта область подвергалась нападению сразу двух противников – Августа и Петра, и две важнейшие шведские твердыни, Нарва и Рига, оказались в опасности. Единственной заботой короля стало успеть провести экспедицию до того, как ветры и льды сделают плавание по Балтике невозможным. В письме, отправленном из шведской ставки, один из офицеров писал: «Король решил отправиться в Ливонию. Он отказывается встречаться с французским и бранденбургским посланниками, чтобы они не могли передать ему мирные предложения. Он намерен во что бы то ни стало сразиться с королем Августом и досадует на все, что, по его мнению, может этому воспрепятствовать».

1 октября Карл, презрев все предупреждения об опасности осенних штормов на Балтике, отплыл из Карлскруны в Ливонию. Хотя корабли были до отказа переполнены солдатами, транспортные суда смогли переправить за один раз только 5000 человек. На третий день плавания, когда флот находился в открытом море, как и следовало ожидать, разразился шторм и разметал корабли по морским просторам, Некоторые суда стали на якорь и благополучно пережили бурю возле Курляндского берега, другие же дали течь и погибли. Волны нещадно мотали корабли вверх и вниз, немало кавалерийских коней было покалечено, а Карла одолевала сильнейшая морская болезнь.

6 октября изрядно потрепанный и поредевший шведский флот вошел в гавань порта Пернау в Рижском заливе. На причале короля приветствовали бургомистр и члены городского совета, а когда он следовал по мощеным булыжным улицам к своей временной резиденции, почетный караул салютовал ему мушкетным огнем. Как только удалось исправить повреждения, причиненные штормом, суда вновь были отправлены в Швецию, чтобы доставить еще 4000 человек, лошадей и оставшуюся артиллерию. В Пернау Карл узнал, что Август снял осаду Риги, приостановил военные действия и отвел войска на зимние квартиры. Ранее, в середине июля, польский король лично присоединился к осаде во главе 17-тысячной саксонской армии. Но известие о Травендальском мире – о неожиданном поражении Дании, еще недавно столь воинственного союзника Августа, удивило и обескуражило короля. Поэтому, узнав о готовящейся высадке шведского десанта в Ливонии, он благоразумно отступил в ожидании дальнейшего развития событий. Карл воспринял это сообщение с горьким разочарованием. Он надеялся сразиться с Августом – он был настроен драться! Одна возможность повоевать у него в этой ситуации еще оставалась. Всего в 150 милях находилась русская армия царя Петра, осаждавшая Нарву. Карл принял незамедлительное решение: раз саксонцы не хотят сражаться, он сразится с русскими. Он выступит против царя и освободит Нарву.