Юрий Жук - Цареубийца. Маузер Ермакова

И именно на этом, на взгляд автора, и был построен весь тонкий расчет Я.М. Юровского, который, с одной стороны, лично от себя передавал в Музей Революции СССР эти «вещественные доказательства» . А с другой (используя подпись и имя своего бывшего помощника) – как бы навечно закреплял за собой «титул» теперь уже официально признанного цареубийцы, ограждая себя на будущее от любых посягательств со стороны, каких бы то ни было других претендентов на эту роль. Ибо бывший Комендант ДОН отлично знал, что в силу сложившихся обстоятельств там, в подвальном помещении дома Ипатьева, этот первый «исторический» выстрел принадлежал не ему, а члену Коллегии УОЧК Михаилу Александровичу Медведеву (Кудрину), который попросту опередил его на какие-то секунды…

И поэтому до самых последних дней не смог простить ему этого Яков Михайлович Юровский, построив в дальнейшем свою личную месть на том, что практически никогда не упоминал имя бывшего соратника в собственных мемуарах. (Ведь передавая в Музей Революции СССР принадлежавший ему пистолет Кольта, Я.М. Юровский, конечно же, не мог не помнить о том, что оружие данной системы во время расстрела находилось не в его руках, а в руках чекиста М.А. Медведева (Кудрина)!)

Явная ложь Я.М. Юровского в деле присвоения себе «лавров» главного цареубийцы видится автору еще и в том, что, имея в своем личном пользовании книгу П. Жильяра «Тринадцать лет при Русском Дворе (Петергоф 1905 г. – Екатеринбург 1918 г.). Трагическая судьба Николая II и Царской семьи», он был также хорошо знаком с книгой Н.А. Соколова «Убийство Царской Семьи» [91] , подробные выписки из которой он хранил у себя до конца своих дней.

Располагая этим материалом, Я.М. Юровский не мог не знать о том, что в числе прочих вещественных доказательств (обнаруженных и изъятых членом Екатеринбургского Окружного Суда И.А. Сергеевым в комнате, где было совершено убийство Царской Семьи) была одна-единственная пуля, идентифицируемая специалистами как пуля кал. 11,43 мм к пистолету системы Кольта. Поэтому автор вправе предположить, что данное обстоятельство могло быть использовано Я.М. Юровским, не без некоторой выгоды для себя.

А если наши рассуждения верны, то в этом случае серьезный «прокол» Я.М. Юровского состоял в том, что он указал слишком большое количество выстрелов, произведенных из его Кольта по несчастным жертвам. Ибо в таком случае количество обнаруженных в комнате пуль данного калибра, равно как и их следов, без сомнения превысило бы ее единственный экземпляр, которым располагало следствие в 1918 г.

В то же время М.А. Медведев (Кудрин) никогда не отрицал того факта, что сделал из своего аналогичного оружия всего один выстрел, достреливая одну из жертв – Великую Княжну Татьяну Николаевну. (По мнению автора, именно эта пуля была изъята следствием в 1918 году!)

Однако не следует забывать о том, что кроме М.А. Медведева (Кудрина) у Я.М. Юровского был куда более «серьезный конкурент» – П.З. Ермаков. Оставшись проживать на Урале, он также стал претендовать на роль главного организатора и исполнителя расстрела Романовых, и не менее главного уничтожителя (сжигателя) трупов.

И если М.А. Медведев (Кудрин), в силу целого ряда причин, предпочитал особо не распространяться о своем участии в этом деле [92] , то П.З. Ермаков, наоборот, кричал об этом чуть ли не на каждом углу. И, как мы уже знаем, последовав его примеру, также сдает свое оружие в Уральский Областной «Музей Революции».

Желая закрепить свою «историческую миссию», так сказать, окончательно и бесповоротно, Я.М. Юровский обращается к Ф.И. Голощекину (в то время члену ЦК ВКП /б/) с предложением об издании сборника воспоминаний участников расстрела Царской Семьи, выпуск которого планировался им к 10-летию этого события.

Вспоминает М.М. Медведев:

«В том же 1927 г. Юровский подал в ЦК ВКП(б) идею создать к 10-летию расстрела Романовых сборник документов и воспоминаний участников расстрела. (Он предполагал включить в этот сборник воспоминания нужных ему участников, то есть Г.П. Никулина, А.А. Стрекотина и др., то есть всех тех, кто смог бы подтвердить его «историческую миссию» – тот самый выстрел в царя. – Авт. ) Но через члена Коллегии ОГПУ – Ф. Голощекина [93] был передан устный приказ Сталина: «Ничего не печатать и, вообще, помалкивать!» [94] .

И в этом не было особого секрета, так как к тому времени И.В. Сталин уже начал открытую борьбу со своими политическими противниками – троцкистами. А в этом случае хотели бы авторы таковых или же нет, но обойтись без упоминаний видящего себя главным обвинителем на планируемом суде над Николаем II Л.Д. Троцкого, а также без одного из главных организаторов убийства Царской Семьи А.Г. Белобородова было просто невозможно. Равно как невозможно было бы не упомянуть и таких фигурантов этого дела, как Г.И. Сафаров, Б.В. Дидковский, С.В. Мрачковский, В.М. Горин, а также многих прочих лиц из числа «раскаявшихся» и «затаившихся» троцкистов. А отсюда и запрет вождя на публикацию таковых.

Так что после приведенных выше слов М.М. Медведева, думаю, излишне напоминать читателю еще раз о том, чем могло бы закончиться в то время дальнейшее ослушание воле вождя со стороны любого из перечисленных лиц. Посему написанные к тому времени В.Н. Нетребиным, А.А. Стрекотиным и Г.И. Сухоруковым воспоминания на эту тему было предложено сдать в Уральский Истпарт, где таковые и находились на особом хранении вплоть до недавнего времени. 

Глава 6. «Товарищ Маузер» (1918–1935)

Надо сказать, что в роль «главного цареубийцы» П.З. Ермаков с годами вошел настолько, что даже люди из его ближайшего окружения свято уверовали в этот «факт».

Так, один из его сотоварищей – А.И. Медведев, состоящий в 1918 г. бойцом Особого (карательного) Красногвардейского отряда ВИЗ, подчинявшегося непосредственно П.З. Ермакову, впоследствии писал:

«Учитывая сложившуюся обстановку, Уральский областной Совет постановил: во избежание кровавых авантюр, на которые могут пойти монархисты, используя фамилию Романовых как знамя контрреволюции, и в наказание за все преступления против народа – расстрелять бывшего царя Николая II и членов его семьи.

И на рассвете 18 июля 1918 г. не в императорскую усыпальницу Петропавловского собора, а в заброшенную шахту «Ганиной ямы», за урочище Поросенков лог, под конвоем группы конников из отряда П.З. Ермакова были свезены бренные останки династии Романовых» [95] .

На самом же деле врали оба. Так как лично сам П.З. Ермаков был назначен Президиумом Исполкома Уральского Облсовета ответственным за тайное захоронение трупов Царской Семьи и Ее верных слуг. И это важное дело он, кстати сказать, полностью провалил! (Равно как и провалил его чекист М.А. Медведев («Кудрин»), который должен был контролировать последнего!) А его люди принимали участие лишь в первичном «захоронении» останков, так сказать, на его начальном этапе, когда тела Венценосных Мучеников сбросили в шахту № 7, расположенную в урочище «Четыре Брата» [96] .