Виктор Бакин - Владимир Высоцкий. Жизнь после смерти

Александр Дольский: «Сейчас много песен появилось памяти Высоцкого. Почти каждый автор сочиняет посвященную его памяти песню. Я считаю, что это хорошо, это правильно… Еще долго его образ и его творчество будут вдохновлять поэтов.

Я горжусь тем, что сочинил песню, посвященную ему, когда он был жив. Он знал эту песню. В ней, естественно, говорится о Высоцком как о живом. Я думаю, это и правильно…

Словно тысячи тысяч оркестровразодрали мелодии плоть —миллионы нещадных маэстростали палочкой сердце колоть.

Будто бич резал напропалую,этот ритм, что у пульса в плену, —оплеухи нужней поцелуев —поцелуям мы знаем цену.

И слова зазвучали, как клекотпораженного насмерть орла,полоснули до горла от легких,и ворочалась совесть и жгла.

Я увидел, как он изначален,облекая в простые слованаши муки, и смех, и печали,как повинна его голова.

Приоткрыл он понятья и вещи,что казались яснее всего.Несчастливый становится вещим —это счастье для паствы его.

А за мужеством (как ни усердствуй)проступает, печалью дыша,уязвимое, нежное сердцеи трепещет живая душа.

Если падает бард и скиталец,побежденный глаголом успех,то все ложи пока свои пальцыподнимают с улыбками вверх.

И явилась мне, как откровенье,эта мысль, что подспудно жила:счастье есть не в удовлетворенье,а в способности страстно желать.

На подмостках судьбы и театраисступленно хрипит на весь светосужденный на жизнь гладиатор,обреченный на вечность поэт».

Александр Городницкий:

Погиб поэт. Так умирает Гамлет,Опробованный ядом и клинком.Погиб поэт. А мы вот живы – нам лиСудить о нем, как встарь, обиняком?

Его словами мелкими не троньте:Что ваши сплетни суетные все!Судьба поэта – умирать на фронте,Мечтая о нейтральной полосе.

Где нынче вы, его единоверцы,Любимые и верные друзья?Погиб поэт – не выдержало сердце:ему и было выдержать нельзя!

Толкуют громко шуты и невеждыНад лопнувшей гитарною струной.Погиб поэт, и нет уже надежды,Что это просто слух очередной.

Теперь от популярности дурацкойушел он за другие рубежи.Тревожным сном он спит в могиле братской,Где Русская поэзия лежит.

Своей былинной не истратив силы,Умолк поэт, набравши в рот воды,И голос потерявшая Россияне понимает собственной беды.

А на дворе осенние капелиИ наших судеб тлеющая нить.Но сколько песен все бы мы ни пели,его нам одного не заменить!

На вечере также выступили А. Дулов, В. Егоров, В. Туриянский, С. Никитин, В. Берковский…

И был на вечере сам Владимир Высоцкий: вначале – во фрагменте из фильма «Срочно требуется песня», а в конце прозвучала фонограмма его песни «Натянутый канат»…

Не на этом вечере, а на многих своих выступлениях другие авторы пели свои песни, посвященные Владимиру Высоцкому.

Александр Розенбаум

Дорога на Ваганьково

Над заснеженным садикомОдинокий фонарь,И, как свежая ссадина,Жжет мне сердце луна.В эту полночь щемящуюНе заказан мне путьНа Ваганьково кладбище,Где он лег отдохнуть.

Я пойду, слыша плач иныхИнквизиторских стран,Мимо тел раскоряченных,Мимо дыб и сутан…Долго будет звенеть ещеТех помостов пила…Я пойду, цепенеющийОт величия зла.

Пистолеты дуэльныеРазличаю во мгле,Два поэта расстреляны иНе на папской земле.Офицерам молоденькимВек убийцами слыть.Ах Володя, Володенька,А нам кого обвинить?

И во взгляде рассеянномВозле петли тугойПромелькнет вдруг ЕсенинаРусочубая боль.Рты распахнуты матерно —Вижу пьяных господНад заблеванной скатертьюВелимировских од.

Вижу избы тарусские,Комарова снега,Две великие русские,Две подруги богам.Дом на спуске Андреевском,Где же доска, кто в нем жил?Но мы все же надеемся,В грудь встречая ножи.

Проплывают видения,И хочу закричать —Родились не злодеями,Так доколе ж нам лгать?Я стою перед «Банькою»,Я закончил свой путь,Я пришел на Ваганьково,Где он лег отдохнуть…

Андрей Макаревич: «У Высоцкого было «три аккорда», но это именно те три аккорда, которые идеально соответствуют его стихам. И это настоящая музыка: мелодий на три аккорда у него колоссальное множество».

Я разбил об асфальтрасписные стеклянные детские замки,Стала тверже рука,и изысканней слог, и уверенней шаг.Только что-то не так,если страшно молчит,растерявшись, толпа на Таганке,Если столько цветов,бесполезных цветовв бесполезных руках…И тогда я решилубежать, обмануть, обвестиобнаглевшее время,Я явился тайкомв те места, куда входдля меня запрещен.Я стучался в свой дом,где вчера до звонкадоставал еле-еле,И дурманил менясладкий запах забытыхушедших времен.И казалось, вот-вот заскрипят и откроютсямертвые двери.Я войду во вчера, я вернусь,словно с дальнего фронта, домой,Я им все расскажу, что с ним будет,и, может быть, кто-то поверит,И удастся тогда хоть немного свернуть,хоть немного пройти стороной…И никто не открыл.Ни души в заколоченном,брошенном доме.Я не смог отойти,и стоял, как в больномзатянувшемся сне.Это злая судьба,если кто-то опять не допели кого-то хоронят,Это время ушло,и ушло навсегда…И случайно вернулось ко мне.

Юрий Кукин: «Если лететь на самолете и смотреть на облака, а облачность плотная, то простирающееся внизу бесконечное пространство кажется кем-то населенным, там должно что-то происходить… Написал мелодию, но никак не получались слова. Однажды проснулся ночью и написал их все сразу. А утром узнал, что в Москве в эту ночь умер Владимир Высоцкий. И по странному стечению обстоятельств содержание песни как-то совпало с этим событием».

Палатка в облаках,Не помнил я, куда летел,Не видел рядом спящих тел.С пробитой вестью головой,И безразлично, что живой,И безразлично, что живой.

А подо мной белым-белаРавнина облаков плыла,И вижу сквозь нечеткость век:По ней плетется человек,По ней плетется человек.

И стало мне пустынно вдруг:Ведь это мой погибший друг.И холодочек по спине:Вот он махнул рукою мне,Вот он махнул рукою мне.

Нет, это сон всему виной,И вновь все пусто подо мнойИ боль укутал мысли шелк:Куда он шел, куда он шел,К кому он шел, к кому он шел?

И где б ни сел мой самолет,Меня в пустыне этой ждетМой друг, и ждет меня, покаМоя палатка в облаках,Моя палатка в облаках.

Олег Даль