КГБ. Мифы и реальность. Воспоминания советского разведчика и его жены - Галина Львовна Кузичкина (Кокосова)
После завершения мероприятия портфель забирается у объекта и подвергается тщательному анализу. Если подозрительных моментов не обнаружено, то вербовка объекта разработки утверждается и он включается в агентурную сеть разведки КГБ в качестве агента. Но на этом проверки агента не заканчиваются, а только начинаются. По правилам, каждый агент проверяется по меньшей мере раз в год или перед каждым серьезным мероприятием с его участием.
Вся эта информация была новостью для большинства из нас, и это захватывало и волновало. Скучать нам не приходилось. Одновременно мы изучали кучу технических дисциплин, таких как фотография, тайнопись, подбор и подготовка тайников, использование специальной аппаратуры для ближней связи с агентами и т. п. У меня все шло гладко, никаких проблем не было. Учеба мне очень нравилась.
Постепенно после нескольких месяцев учебы настороженность пропадает, языки развязываются и начинаешь узнавать, из кого состоит курс. Начальником нашего отделения из тридцати человек был Павел Кузьмич Ревизоров, бывший начальник первого отдела Управления «С» (нелегальная разведка) ПГУ. Ему было примерно под семьдесят. Он ушел с разведработы по возрасту и был переведен на преподавательскую работу. В свое время он специализировался по США и Канаде и работал в этих странах. О своей работе он нам ничего не говорил, а ограничивался общими примерами. Мы его уважали и побаивались. Было в нем что-то пугающее. Но один слушатель не скрывал своего презрения к Ревизорову и открыто среди слушателей называл его старой сволочью. Почему он его ненавидел, мы не знали, но, наверное, ему было что-то известно.
На курсе были выпускники Московского университета, Института международных отношений, специалисты с техническим образованием, дипломаты, журналисты, переводчики, уже побывавшие за границей, офицеры других управлений КГБ и республиканских КГБ, комсомольские работники. Старшиной моего отделения был капитан из Киевского управления КГБ, простоватого вида и с очень громким глуповатым смехом. Уж никак он не подходил на роль разведчика. Да он им и не стал. Соблазненный прелестями московской жизни, он завел себе любовницу и решил развестись со своей женой. Он был настолько глуп, что доложил о своем решении начальству школы, и его с треском выгнали за моральную неустойчивость.
Другой слушатель в нашей группе (тоже старший лейтенант из Киева) показывал всем фотографию, на которой он снят вместе с Кимом Филби во время визита последнего в Киев. На фотографии была дарственная надпись: «Моему другу Владимиру от Филби». Очень он гордился этой фотографией.
На занятиях по группам нам приходилось решать много логических задач. Нам давалась реальная, но обезличенная ситуация разработки, и предлагалось найти свой вариант или подбора основы, или завершения разработки. Ревизоров приучал нас к творческому мышлению. Он говорил:
— Если ваш вариант решения проблемы кажется вам совершенно фантастичным, не стоит думать, что он неприемлем. Если у вас есть логическое обоснование этого плана, то это уже не пустая трата времени. Не нужно стесняться, мы обсудим ваш план вместе и найдем оптимальное решение.
В школе была спецбиблиотека, и мы должны были читать материалы оттуда в часы вечерней самоподготовки. Книги выдавались под расписку и заносились в специальный формуляр, который регулярно проверялся начальником отделения. Таким образом он осуществлял контроль за тем, кто сколько читает. Когда нам стало об этом известно, то мы начали набирать, например, по девять книг на один вечер. Так твой формуляр выглядел очень солидно. Но все равно бывшие студенты читали гораздо больше кадровых офицеров КГБ. Те, набрав по десять книг на один вечер, даже не раскрывали их, делая вид, что им это все известно.
— Все это — теория, — говорили они, — на практике все по-другому.
Все книги касались разведработы. Дела, в них описанные, были обезличены, но реальные, и читать о них было очень интересно.
Большое внимание в школе уделялось языковой подготовке. Все слушатели «Школы 101» уже владели одним, двумя, тремя или более языками. Во время проверки из них выбирался самый слабый, и его предлагалось совершенствовать. Языковые группы были маленькими, по 5–7 человек. Моя группа совершенствовала английский язык. Нашим преподавателем была Елена Ахмерова, дочь известного нелегала, который провел всю свою карьеру в США. Там он женился на американке, и Елена была результатом этого брака. Естественно, что она владела английским как родным. Занятия проходили довольно интересно. Каждый вечер мы должны были прослушивать по радио и записывать на магнитофон шестичасовые вечерние новости Би-Би-Си. Затем с магнитофона мы переписывали их в свои тетради и утром обсуждали их в классе. Польза от такого рода занятий была несомненная. Во-первых, мы улучшали политическую лексику, во-вторых, нас уже приучали к восприятию западного трактования политических новостей о событиях в мире и в СССР, в-третьих, во время обсуждения новостей в классе мы практиковались в проведении политических дискуссий. Естественно, что новости о личной жизни советского руководства не обсуждались.
Но самой интересной частью языковой подготовки был просмотр западных фильмов. Наиболее популярными были из серии «Агент 007. Джеймс Бонд». Мы посмотрели «Из России с любовью», «Доктор Ноу», «Казино «Рояль». Нам показывали также современные французские, итальянские и даже китайские фильмы, естественно, по языковым группам. Но нашей группе повезло. Елена Ахмерова была большой любительницей кино, и совратить ее на просмотр какого-нибудь хорошего фильма было совсем не трудно.
Возникает вопрос, откуда же брались все эти фильмы? Неужели советское правительство тратило огромные деньги на их закупку? Конечно, нет. В соответствии с каким-то договором в СССР под Москвой в поселке Белые Столбы находится хранилище копий всех фильмов, выпускаемых в мире (или почти всех). Вот оттуда-то негласно эти фильмы изымаются для просмотра нашими руководителями, а заодно и слушателями разведшколы КГБ.
В фильмах об агенте 007 мы впервые увидели, как на Западе представляют советских разведчиков. Бычьи шеи, глупые рожи, и все проблемы они решают не мозгами, а кулаками. Нас это не расстраивало и не злило, а только забавляло. «Что ж, чем более примитивными вы нас себе представляете, тем хуже для вас», — думали мы.
Кстати, о кулаках. Физической подготовке в школе уделялось должное внимание, но основной дисциплиной она никак не была. С 1975 года в качестве основной и обязательной физической дисциплины в КГБ было введено карате. В школе оно преподавалось нам во время утренней зарядки, а если кто-то особо был увлечен этой дисциплиной, то они могли тренироваться в отведенные для спорта часы. Оружие — пистолет Макарова — я видел всего один раз за весь
