Александр Балакшин - Сергей Александрович Балакшин 1877—1933
Для этого, по мысли С. А. Балакшина, "необходимо такие детали, как гайки, болты и др. изготовлять в массовом масштабе на специализированных предприятиях. Однако такое производство можно организовать только на основе нормализации размеров отдельных деталей, единства в выполнении чертежей, взаимозаменяемости и т. д." [5]. В наши дни этим вопросам придается особо важное значение, а С. А. Балакшин затрагивал их еще в начале века!
Уже в этих ранних публикациях С. А. Балакшина четко намечена методическая основа его будущего научного творчества. Она укрепилась и получила новое яркое развитие в его последующих печатных трудах.
Помимо вышеназванных работ, в период 1902— 1904 гг. С. А. Балакшин опубликовал ряд статей, посвященных отдельным техническим аспектам его инженерной деятельности. Все эти и последующие публикации С. А. Балакшина свидетельствуют о многогранности деятельности ученого и о его высокой научно-технической подготовленности. Этому в немалой степени способствовало и то обстоятельство, что в начале XX в. в России, да и не только в ней, остро ощущалась нужда в высококвалифицированных специалистах, способных консультировать и давать рекомендации в различных областях науки и техники. Поэтому от каждого инженера требовалась всесторонняя подготовка, именно такой подготовкой и обладал С. А. Балакшин.
Совершенствование мукомольного производства. По роду своей деятельности С. А. Балакшин в течение многих лет был тесно связан с мельницами. Неудивительно, что он счел необходимым освоить все тонкости мукомольного дела. Он понимал, что Сибирь — одна из житниц страны и ей нужны высококвалифицированные специалисты по зерновому хозяйству.
В начале 20-х годов в стране стала ощущаться нехватка хлеба. На повестку дня остро встал вопрос рационального использования зерна. Учитывая это, С. А. Балакшин в 1921 г. обратился к руководству Томского технологического института с предложением организовать при институте кафедру мукомольного дела с лабораторией и опытной мельницей. Вскоре такая кафедра была создана, и ее возглавил С. А. Балакшин. Ученый сразу же приступил к чтению курсов по мукомольному делу, элеваторам и зерновому хозяйству; взял на свои плечи основные хлопоты, связанные с открытием мукомольной лаборатории и постройкой экспериментальной мельницы. При этом он по-прежнему вел курс "Гидроэнергетика".
В 1922 г. в процессе поисковых работ по выбору оптимальных конструкций жерновов для мельниц С. А. Балакшин столкнулся с необходимостью создания методики определения крупности помола муки. Ученый разработал такую методику и даже изобрел для работы с ней специальный прибор — фариногранометр (1927 г.). Результаты этого исследования были опубликованы в печати, а на фариногранометр С. А. Балакшину был выдан патент [19].
В 1931 г. встал вопрос о переводе в Сибирь Московского мукомольного института. А так как в Сибирском (бывшем Томском) технологическом институте уже действовала кафедра мукомольного производства с лабораторией и опытной мельницей, то было решено перевести Московский мукомольный институт в Томск. В октябре 1931 г. на базе Московского мукомольного института и кафедры мукомольного производства Сибирского технологического института был создан Томский мукомольно-элеваторный учебный комбинат. С. А. Балакшин был утвержден штатным профессором и заведующим элеваторной секции кафедры технологии и механики мукомольного производства и элеваторного дела, а также заведующим проектным бюро по дипломному проектированию (см. прил.).
9 октября 1932 г. он писал сыну: "Относятся здесь ко мне хорошо как администрация, коллеги, так и студенчество. Здесь я уже привык. МЭК — это ведь все- таки и мое детище. По крайней мере, те, которые знают мою работу, здесь при встрече говорят: "Все- таки добились своего, ведь это — Ваше детище44. Это приятно. Конечно, мною положено много труда на создание здесь базы Мукомольного института и Москва приехала к нам уже на готовый фундамент. Мои же ученики работают по специальным предметам преподавателями. Работа теперь у меня исключительно педагогическая. Никаких административных функций я стараюсь не брать. Число часов стараюсь свести до минимума, уделяя больше времени литературной работе. . . Еще завелось небольшое детище — организуем журнал "Мукомольное и элеваторное дело Сибири и Урала". Первый номер уже почти составлен, и дело за печатью. Мне приходилось здесь проявлять много инициативы, начиная с обложки и кончая содержанием и проч. Я люблю труд, и он доставляет мне удовлетворение. Но. . . в общем жизнь идет скорее, чем было бы нужно, а особенно в то время, которое мы переживаем. . . Так много нужно потратить энергии подготовиться к жизни, и, когда, казалось бы, только нужно начинать жить, жизнь уже начинает делать намеки, что не так-то далеко и конец" [5 Архив Балакшиных.].
Деятельность профессора С. А. Балакшина в области мукомольного производства и элеваторного дела имела большое значение для развития экономики Сибири. Как известно, Сибирь в 30-х годах считалась в основном краем сельскохозяйственного производства. Неудивительно, что к моменту установления Советской власти в Сибири остро ощущалась нехватка специалистов в сфере производства, в том числе нового, каким являлось мукомольное и элеваторное дело. Подготовка необходимых кадров для этой отрасли народного хозяйства началась в 1921 г. в Томском технологическом институте, где, как уже говорилось, С. А. Балакшин организовал "мукомольную специальность". Поэтому он по праву считается одним из пионеров решения проблемы специалистов для советской сибирской мукомольной промышленности. "С. А. Балакшин, — писал профессор В. В. Алексеев, — известен как пионер крупного мукомольного производства в Сибири, автор оригинальных работ в этой области. Много сделал он для подготовки сибирских инженеров".
Результаты теоретических и экспериментальных исследований С. А. Балакшина в области мукомольного дела изложены в его научных работах: "Исследование сит, применяемых в мукомольном деле" [14], "Исследование крупности муки фариногранометром" [15, 16] и "Исследование крупности продуктов" [17].
Особый интерес представляет его учебное пособие "Электрификация мельниц" [20], предназначенное для студентов и инженерно-технических работников. Дело в том, что в 30-е годы в нашей стране началась электрификация мельниц. При этом предполагалось подаваемую на мельницы электроэнергию использовать не только для приведения в движение мельничных машин, механизмов, освещения, но и для работы электровеялок и удаления пыли. В этой связи возникла необходимость познакомить работающих в мукомольной промышленности с особенностями применения электричества в их производстве. Учитывая отсутствие литературы по данным вопросам, С. А. Балакшин и написал свою книгу.
В ней ученый описал новую технологию работы электрифицированного мельничного предприятия, снабдив свои выводы данными, позволявшими быстрее и качественнее перейти к эксплуатации мельниц (как промышленного, так и товарного типа) в новых условиях. Книга С. А. Балакшина "Электрификация мельниц" отразила богатый опыт ученого в области энергетики и явилась продолжением его работ в сфере мукомольного дела.
Как уже отмечалось, в 1932 г. особенно остро встал вопрос об экономии и рациональном использовании зерна и хлеба. Именно в этот период работники мукомольного производства столкнулись с необычным явлением. В сибирском городе Анжерка в магазинах стали появляться буханки хлеба с впалыми верхними корками, липким мякишем и специфическим запахом. Выяснить причины этого "хлебного недуга" и разработать способы борьбы с ним было поручено профессору С. А. Балакшину и доценту Н. А. Попову — сотрудникам Томского мукомольно-элеваторного учебного комбината.
С. А. Балакшин и Н. А. Попов внимательно исследовали выпекавшийся в Анжерке хлеб, а также качество муки, из которой он был изготовлен. Они быстро выявили, что хлеб поражен картофельной болезнью. При обследовании мельниц Томска оказалось, что одна из них поставляла муку, зараженную этой болезнью. Результаты работы С. А. Балакшин и Н. А. Попов опубликовали в книге: "Картофельная болезнь (ниточность) хлеба" [21 ]. Издавая ее, они стремились не только помочь мукомолам устранить хлебную болезнь, но и осветить многие неясные для них вопросы, касающиеся этого заболевания.
В то время картофельная болезнь была недостаточно изучена. На эту тему имелось незначительное число кратких журнальных статей, ни одна из которых не давала ответа на главный вопрос: опасно ли употребление зараженного картофельной болезнью хлеба для здоровья человека и животных. Мякиш хлеба, выпеченного из сильно зараженной муки, уже в течение первых суток приобретал запах незрелой дыни, который затем становился таким неприятным, что вызывал тошноту. Хлеб постепенно делался все более и более мягким, "осклизлым и при разламывании тянулся в виде тончайших нитей" (напоминавших паутину). Эта болезнь получила еще и название "ниточность" хлеба: Fadenziehen des Brotes — "вытягивание хлеба нитками", или "Rope in bread — "веревка в хлебе".
