Александр Шувалов - Женская гениальность. История болезни
В своей книге воспоминаний Сара Бернар признается: «…Что касается меня, то невозмутимой меня никак не назовешь, я очень активна и воинственна, и если уж чего хочу, то хочу сейчас, немедленно… Часто, будучи еще ребенком, я испытывала желание умереть, чтобы досадить окружающим… Любая мелочь повергала меня в трепет… Я все доводила до крайности… Я палец о палец не ударила, чтобы привлечь к себе внимание, но мои причудливые вкусы, худоба и бледность, а также мне присущая манера одеваться, презрение к моде и полное пренебрежение всеми правилами приличия делали меня существом исключительным».
Среди женских биографий трудно разыскать более скандальную, более эксцентричную личность, чем Сара Бернар. Она довела свое «актерствование» до полного логического завершения не только на сцене, но и в жизни. Вероятно, Сару Бернар можно признать первой «звездой» сцены, которая сделала себе имя на скандалах. Не проходило ни одного дня, чтобы газеты не писали об очередной сенсации, связанной с Сарой Бернар. То актриса приобретает «для личного пользования» пантеру, то летает на воздушном шаре, то, наконец, принимает интервьюера, лежа в гробу. О последней странности первой в театральном мире «поп-звезды» разговоров было больше всего. Одна из злопыхательниц даже утверждала, что Сара предпочитает заниматься любовью на этом похоронном ложе, чем и сводит с ума мужчин.
Сара Бернар была демонстративно экзотичной и шокирующей окружающих людей женщиной. Вычурными туалетами она подчеркивала свою худобу, а вооружившись хлыстом, доводила свою необузданность до «бешеной грации». Американский писатель Генри Джеймс назвал ее «гением саморекламы, воплощением женского успеха».
«Самоописания» Сары Бернар являются классической иллюстрацией доставшихся ей по наследству от матери истерического поведения и мышления. Наиболее характерные для актрисы желания и влечения вытесняются из сферы сознания, позволяя ей в своих мемуарах, названных «Моя двойная жизнь», с чистой совестью заявлять о том, что она «палец о палец не ударила, чтобы привлечь к себе внимание». И затем ничтоже сумняшеся на сотнях страниц приводить разнообразные примеры своей «исключительности». Но многосторонняя художественная одаренность Сары Бернар, постоянно подогреваемая истерическими стремлениями «показать себя всем», создала в итоге феномен гениальной актрисы.
Крыжановская Вера Ивановна (литературный псевдоним – Рочестер) (1857–1924) – русская писательница, единственный представитель оккультного романа в России. Исторически является первой женщиной-фантастом в мировой литературе, и уж точно первым профессиональным писателем-фантастом в России. Автор более 80 повестей и романов.
Вера Ивановна росла очень болезненной девочкой и, по собственному признанию, искренне верила, что таинственные космические силы уберегут ее от зла и болезней. Древней историей и мистикой Крыжановская интересовалась с детства; выступала на сеансах в качестве медиума. Популярность она завоевала в первую очередь как спирит-медиум, на сеансах которой присутствовал сам Николай II.
Писать Крыжановская начала с 18 лет и, следуя традиции, распространенной среди спиритов, утверждала, что произведения были продиктованы ей духом английского поэта Дж. Уилмота, графа Рочестера, жившего в XVII в., верившего в посмертное существование души на земле. Отсюда и ее псевдоним, который она ставила на своих романах рядом с фамилией.
Не приняв революции 1917 г., тяжелобольная Крыжановская эмигрировала в Эстонию, где жила в нищете, подрабатывая гаданием на картах.
Крыжановская регулярно погружалась в полубессознательное состояние, записывая карандашом на бумаге послания своего духовного наставника Рочестера – притом на французском языке. Вся жизнь Веры Ивановны окутана каким-то мистическим ореолом. В ней самой было что-то неестественное. Вот, например, свидетельство того, как она писала свои оккультные романы: «Часто во время разговора она вдруг замолкала, слегка бледнела и, проводя рукою по лицу, начинала повторять одну и ту же фразу: “Скорее карандаш и бумагу!” Обычно в это время Вера Ивановна сидела в кресле за маленьким столом, на котором почти всегда были положены карандаш и кипа бумаги. Голова ее слегка откидывалась назад, и полузакрытые глаза были направлены на одну определенную точку. И вдруг она начинала писать, не глядя на бумагу»[8].
Когда человек в состоянии «транса» (самогипноза) создает текст не по собственной воле, а как бы под диктовку того, что он называет «бесплотный дух», то это явление в оккультизме определяют как «автоматическое письмо». Помимо указанных лиц можно назвать еще английскую оккультистку Алису Бейли (1880–1949), опубликовавшую ряд книг («Эзотерическая астрономия», «Трактат по белой магии» и др.), которые, по ее утверждению, «надиктовали» ей «тибетский мастер» и другие духовные создания. С психиатрической точки зрения можно предположить, что Крыжановская страдала истерическим расстройством личности.
Башкирцева Мария Константиновна (1860–1884) – русская художница и писательница. Марина Цветаева писала о ней:
Ей даровал Бог слишком много!И слишком мало – отпустил.О, звездная ее дорога!Лишь на холсты хватило сил.
Башкирцева обладала россыпью талантов: у нее был великолепный голос, литературный талант (ее «Дневник» получил большой общественный резонанс и до сих пор переиздается), способности полиглота, дар художника. Но в восемнадцать лет Мария Башкирцева начинает глохнуть, в девятнадцать теряет свой уникальный голос, а в двадцать начинает медленно умирать от туберкулеза. Всюду девушку окружали роскошь и всеобщее обожание. Мария легко схватывала все новое и много, слишком много для юной девочки учится – иностранные языки и философия, история и литература, музыка и пение. И во всем она хотела быть первой, потому что цель Башкирцевой – не выгодное замужество с графом или бароном, а ни много ни мало покорение мира.
Нельзя сказать, что Мария недооценивала свои способности. Она хотела, например, чтобы ее дневник был обязательно опубликован. «Я завещаю свой дневник публике… Я представляю вам здесь нечто невиданное… Когда я умру, прочтут мою жизнь, которую я нахожу очень замечательной (впрочем, иначе и быть не может)», – пишет она без ложной скромности. Так оно и произошло.
Однако насколько богатой была ее творческая биография, настолько бедным представляется фактическое существование. Она так и не познала большой любви, поскольку вся ее немалая энергия уходила на живопись и на любование собой. Под конец своей столь короткой жизни сама поняла этот факт: «Я нахожу, что с моей стороны было глупо не заняться единственною вещью, дающею счастье, заставляющею забывать все горести, – любовью».
Истерические психопаты всегда заслоняют людей с нормальной психикой, ведь они стремятся выделиться. Если их жизнь складывается по не зависящим от них причинам трагично, то они в еще большей степени привлекают к себе внимание. Причем самыми различными способами: от социально позитивных (артистическое поведение) до социально негативных (вычурная одежда и поведение, демонстративные правонарушения). Истерические черты характера могут играть положительную роль только в сочетании с творческими способностями и достижениями, так как помогают быстрее добиться общественного признания.
Дневники Марии Башкирцевой полны самолюбования и стремления к «самодемонстрации». Отправившись, например, осенью 1876 г. на Украину, Башкирцева лихорадочно расширяет свои знания по сельскому хозяйству, но только для того, чтобы «удивить кого-нибудь разговором о посеве ячменя или качестве ржи, рядом со стихом Шекспира или тирадою из философии Платона». Другими словами, снова привлечь к себе внимание, что так свойственно истерической личности.
Истеричкам (позволим себе такой неврачебный эпитет), как мы уже говорили, свойственна склонность к обману. Эта малопривлекательная черта не стала исключением в картине заболевания Марии. Приведем один пример. Так, добиваясь славы всеми возможными путями, она послала на выставку в Ниццу чужую скульптурную работу, выдав ее за творение своих рук.
М.И. Буянов пишет: «Нельзя отрицать выдающегося таланта Башкирцевой (ее картины находятся в Лувре, в Русском музее и во многих других музеях мира), но он, возможно, оказался бы еще более значительным, если бы не сочетался с истерическими свойствами личности».
Позволим себе не согласиться с последним утверждением автора. Не обладай Башкирцева истерическим честолюбием, ее картины, скорее всего, находились бы не в Лувре, а пылились в домашнем особняке. Башкирцева считала себя способной быть «певицею и художницею», так как у нее «гигантское воображение».
