Борис Тененбаум - Великий Черчилль

«Один из министров довоенных правительств Асквита и Ллойд Джорджа».

Как насчет «фона» Англии? Он правил в стране, удивительно свободной даже во время жестокой войны. Его министр по делам Индии, Лео Эмери, вполне мог сказать ему в ответ на пламенную речь о необходимости удержать Индию в составе Британской империи:

«Не мелите вздор, Уинстон…»

Он правил в Англии, даже в самое тяжелое время сохранявшей справедливую систему правления и правосудия. Когда в 1942 году Эмери подал в отставку в связи с тем, что его младший сын, Джон, член Союза британских фашистов, выступил по берлинскому радио с пропагандистской речью, его прошение об отставке было Черчиллем отклонено, и ни один человек из состава Военного Кабинета этого решения не оспорил. А когда в 1945 г. Джон Эмери был доставлен в Англию и судим за государственную измену, приговор ему вынесли по закону, без скидки и снисхождения. Он был повешен.

А его отец поменял информацию о себе в известнейшем справочнике «Who is Who» – он написал, что у него только один сын. Старший, член парламента.

В Англии Черчилля была честная администрация. Разумеется, влиятельные люди многое знали и конвертировали богатство во власть, а власть – в богатство, но взятка или казнокрадство были не просто уголовным преступлением, а чем-то куда хуже. Они гарантировали клеймо изоляции и социальной отверженности. Небольшой пример: на пути с Ялтинской конференции домой, в Лондон, Черчилль остановился в Каире. Как всегда, его сопровождал Иден. В Каире Черчилль встретился с рядом важных людей, включая императора Эфиопии и короля Хиджаза Ибн Сауда, в честь которого его владения в дальнейшем станут называть Саудовской Аравией. По обычаю, стороны обменялись подарками – и получилось так, что подарки эти оказались не равны по стоимости.

Король подарил Черчиллю и Идену роскошное холодное оружие и пышные одеяния, а в ответ получил ларец с благовониями – адъютант Черчилля, занимавшийся такими вопросами, подошел к делу экономно.

Черчилль тогда сказал королю, что подарок, сделанный ему, носит предварительный характер, потому что сейчас премьер-министр путешествует налегке, а настоящий подарок будет послан позднее, когда он доберется до Лондона. В Лондоне выяснилась такая дополнительная деталь – в ларце, небрежно добавленном королем к подаркам Черчиллю со словами: «для женщин вашего дома», помимо жемчужных бус был обнаружен и маленький ящичек, а в нем – бриллиант, ценой в 3000 фунтов стерлингов.

Чтобы оценить эту цифру по достоинству, давайте припомним, что 50 000 фунтов, предложенные Черчиллю за его резиденцию Чартуэлл, он счел щедрой платой.

Короля надо было отдарить чем-нибудь более ценным, чем мускус, и Черчилль с Иденом, за неимением собственных средств, запустили руку в казну и послали в Аравию самый лучший из имеющихся в продаже гоночныx автомобилeй ценой в 5000 фунтов. После чего сдали подарки короля Ибн Сауда в казначейство.

Необычность данного случая заключалась не в том, что подарки были сданы, а в том, что и министры, и парламентские секретари, имевшие статус наблюдателей от парламента на заседаниях правительства, единодушно просили и Черчилля, и Идена оставить королевские подарки себе.

Тем не менее, подарки ушли в казначейство. Черчилль, как мы знаем, был стеснен в средствах. Но честь «слуги государства» в Англии 40-х годов была не пустым звуком и в денежных единицах не измерялась.

Разумеется, страна была далека от идиллии, классовые различия сохранялись, и тот же Черчилль мог с искренним недоумением спросить своего секретаря Колвилла, который собрался было оставить его секретариат и поступить в авиацию рядовым:

«Как же вы будете там обходиться без слуги?»

Известно, что ему самому пасту на зубную щетку выдавливал камердинер…

При всем этом его авторитет был незыблем. Несмотря на явную тираничность характера, проявляемую в спорах – процитируем самого Черчилля для иллюстрации: «Больше всего я люблю, когда после горячего и открытого спора все соглашаются с моим мнением», – его мнение действительно уважали самым искренним образом.

Так на премьера смотрели в Англии. Каким он выглядел за границей?

Иcторические события и фигуры отражаются за пределами культур, их породивших, в форме, предсказать которую невозможно. Вот исторический анекдот, почерпнутый у М.Алданова: Жозеф Эрнест Ренан, автор «Жизни Иисуса» и «Очерков по истории религии», человек, которому принадлежит известнейший афоризм: «Вопрос воспитания для современных обществ – вопрос жизни и смерти, вопрос, от которого зависит будущее», – в числе прочего написал пьесу «Жуаpская аббатиса».

Во Франции Ренан был настолько знаменит, что в его честь назвали линейный корабль.

Лорд Рэндольф Черчилль, эксцентричный отец Уинстона Черчилля, был, в частности, и известным лошадником. Одну из своих скаковых лошадей он по никому не ведомым причинам назвал «Жуарской Аббатисой» – под таким именем она была выставлена на скачки.

На вопрос, чем известна «Жуарская Аббатиса» (согласно М. Алданову), девять из десяти англичан ответили бы так: «это кобыла лорда Рэндольфа Черчилля».

Немецкие газеты в 1940 г. печатали снимки, запечатлевшие груды солдатских касок на пляжах под Дюнкерком. Это было замечательной пропагандой для немецкой публики – трудно было придумать более видимый и очевидный знак разгрома и поражения.

Англичане смотрели на эти же снимки совершенно не так – по традиции, восходящей к наполеоновским войнам, каска, оставленная на поле боя, в британской армии означает: «Мы вернемся!»

Так что вопрос – как отразился Уинстон Черчилль в российской культуре – совсем не празден. Если для иллюстрации народной традиции в этом вопросе взять куплет из песенки В. Высоцкого (который мне привел мой друг, сосед и сослуживец П. Семухин), то картина получaeтся просто сказочная:

Это воду мутят черти в нашем чистом во пруду,Это все придумал Черчилль в восемнадцатом году.

Черчилль тут попадает в один ряд с такими персонажами, как леший или водяной.

Или, скажем, твердая вера в то, что Черчилль был масоном и что «из этого многое вытекает». Масоном он действительно был – а еще был членом ряда лондонских клубов, один из которых назывался «Other Club», что можно перевести как «Иной Клуб» или даже «Клуб Иных» – из чего, по-видимому, следует cделать вывод о том, что Уинстон Спенсер Черчилль был инопланетянином?