Сергей Есин - Дневник, 2004 год

Поставили две пятерки, очень хорошо отвечали, в первую очередь, наши: Федорова, которая работала у нас лаборанткой, и заочник с красным дипломом, военный, политкомиссар, как мы его прозываем, Роман Кожухаров. Знания у парня глубокие, настоящие, помнит не абзацы и цитаты, а пережитую им самим литературную ситуацию.

В. П. подготовил сборник по конференции Заболоцкого и очень этим гордится. Я по опыту знаю, что сделал, значит, хорошо.

Доблестные матери и жены убитых в Черкесске из кабинета президента так и не уходят. Забыл написать вчера, что президент во время штурма его резиденции не поступил, как Альенде, при штурме дворца Ла Монеда, он смотался из своего «дворца» через заднюю дверь, как прислуга. На беседу с мятежниками прибыл полпред Козак и озвучил единственное мнение, с которым может выступить власть: никакие неконституционные методы в борьбе за свои права не пройдут. С точки зрения власти — абсолютно верно, с точки зрения людей, над которыми власть издевается, — сомнительно. Этот случай показателен: с одной стороны, коррупция дошла до своих пределов, с другой — народ доведен до ручки. Черкесский случай, боюсь, покажет простому народу, которому терять нечего, потому что и цепей-то у него нет, — покажет народу путь.

Вечером долго читал книгу Тани Земсковой «Останкинская старуха». С Таней мы долго вместе сотрудничали, вели «Книжный двор». Это моя тусовка: литература, проблемы, близкие мне, многих людей я знаю. Есть страницы, где показано, как складывалось в далекие девяностые мнение — и общественное, и так называемое демократическое мнение. Мне-то это хорошо известно на собственной шкуре. Но, кроме страниц, посвященных мне, есть еще и мой во всю страницу портрет.

«Так что же происходило в эти августовские дни? — Это, кажется, те самые роковые и знаменитые августовские дни (С. Е.)Был Литературный институт, где по-прежнему ректором — Сергей Есин, у которого я собиралась взять интервью для какой-то газеты.

Когда ехала на Тверской бульвар, удивлялась, что Литературный институт еще существует в Москве, и немало молодых людей стремятся в него поступить и стать впоследствии писателями.

— Институт развивается по некоей магической инерции. Может быть, и вопреки времени, — развеял мои сомнения Есин. — Сейчас у нас учится много ребят из провинции. Не из крупных городов, таких как Новосибирск, а из таких как Вологда и подобных. Все повторяется. Беда этого института только в одном — слишком много талантливых ребят.

Есин задумался и после паузы произнес:

— Знаете, тоска по жречеству, которое называется писательством, существует независимо ни от чего.

Потом Есин рассказывал, что продолжает писать роман о Ленине и собирается опубликовать дневники за 1999 год. Во время разговора дверь ректорского кабинета то и дело открывалась: заходили преподаватели, студенты, беспрерывно звонил телефон. Делам и заботам не было конца.

— А кем вы мечтали стать в детстве? — спросила я, когда Есин кончил какой-то хозяйственный разговор.

— Только писателем, — не раздумывая, ответил ректор. — И твердо знал, что стану писателем. Я первый человек в моей семье с высшим образованием, хотя отец мой был заместителем военного прокурора Москвы. Но у него не было законченного высшего образования, только юридическая школа. У меня вся семья была репрессирована: дед, отец и дядья. Отец просидел лет десять, у него была знаменитая 58-я статья — антисоветская пропаганда.

Я удивилась:

— Имея такую биографию, вы могли бы стать диссидентом…

— Родители мои — из крестьян. И при всем том я прекрасно понимал, кто мне дал образование, кто мне дал будущее. Советская власть, и больше никто. Мы нормально учились, у нас были хорошие учителя. Я окончил университет. Но я точно знаю, что при советской власти ректором Литературного института я никогда бы не стал, потому что им стал кто-нибудь из любимцев ЦК КПСС, кто-нибудь из сегодняшних демократов…

Есин опять отвлекся, а в моей памяти закрутился телевизионный сюжет: «Книжный двор» снимается в Ялте, собираемся поехать к домику Чехова. Ждем машину. У входа в гостиницу встречаю актера Евгения Весника, спрашиваю, не хотел бы он прочитать что-нибудь из Чехова для нашей программы? Весник молчит несколько секунд, потом спрашивает:

— Ведущий вашей программы — писатель Есин?

— Ну да, — отвечаю я. — Вы только что его видели.

Весник опять делает паузу, потом произносит медленным скучным голосом:

— Так он же красно-коричневый.

Я аж присела от неожиданности:

— Откуда вы это взяли? Прекрасный прозаик, ректор Литературного института, абсолютно независимый человек…

Весник посмотрел на меня с сомнением и читать Чехова отказался.

— Вот поэтому ваше начальство и вяжется к «Книжному двору», — сказал Есин, когда я рассказала ему этот эпизод. — Дело не в заставках, не в костюмах, не в рейтингах. Дело в ярлыках…

С тех пор прошло шесть лет. Есин похудел и осунулся. Выглядел замотанным и бледным, уж никак не красным и совсем не коричневым. При всем при том вовсе не потерял доброжелательного вида и веселого искрометного нрава.

— Не скучаете по работе на телевидении? — спросила я под конец.

— Сейчас телевидение другое, — ответил Есин. — Оно стало безумно болтливым и каким-то досадным. И, конечно, приобрело наркотическое действие. На меня это еще пока не действует. Сейчас все привыкли переключать каналы. Однажды я тоже стал это делать и обнаружил, что в один момент на всех каналах крутилась реклама. Это ужасно. Вообще создается впечатление, что наше телевидение работает в Африке».

Вот такая, значит, была картиночка. Чего бы я о себе ни говорил и как бы ни красовался, существует некое зеркало.

11 ноября, четверг. Объявили, наконец, итоги выборов на Украине. Я из чувства личного консерватизма предпочитаю называть Санкт-Петербург Ленинградом, а Украина у меня всегда возле края России, а не в некой стране «в», как сейчас принято. Янукович отстает от Ющенко на пол-процента. Передали также, что В. В. Путин опять собирается на Украину. Это сильный поступок. Это означает не только поддержку действующего, прорусски настроенного премьера, но и как бы некое символическое предупреждение: если уж слишком сильно начнут зажимать области Украины, практически всегда тяготевшие к России и с русским населением, это Донбасс, Харьковщина, то….

Заседание РАО, Пахмутова.

Умер Арафат.

12 ноября, пятница. Показали похороны Арафата в Палестине. Море народа, выстрелы из автоматов, сметенные народом силы национальной гвардии.