Андрей Белый - Книга 1. На рубеже двух столетий

«Стонет сизый голубочек» — льется звонкое сопрано.

(Стихотворения и поэмы, с. 96)

(46) Из «Стихов, сочиненных ночью во время бессонницы» (1830) Пушкина: «Парки бабье лепетанье».

(47) «Город Солнца» (1602) — утопическое сочинение Томмазо Кампанеллы. Белый говорил о нем в статье «Утопия» («Записки мечтателей», № 2–3. Пб., 1921, с. 144; подпись: Alter Ego), в речи «Солнечный град» (см.: Ежегодник Рукописного отдела Пушкинского Дома на 1978 год. Л., 1980, с. 43–46).

(48) Сокращенная цитата из «Симфонии (2-й, драматической)» (Собрание эпических поэм, с. 198).

(49) Там же (сокращенная цитата).

(50) Неточная и сокращенная цитата (Там же, с. 176–177).

(51) Остраннение (остранение) — художественный прием, дающий эффект нарушения автоматизма читательского восприятия благодаря новому, «странному» взгляду на привычные вещи и явления. Понятие остраннения введено В. Б. Шкловским в книге «Воскрешение слова» (1914) и терминологически истолковано им в статье «Искусство как прием» («Поэтика. Сборники по теории поэтического языка». I, II. Пг., 1919, с. 105–109; Шкловский В. О теории прозы. М.-Л., 1925, с. 12–15).

(52) Икосаэдр — правильный двадцатигранник из равносторонних треугольников.

(53) Профессор астрономии Д. И. Дубяго был деканом физико-математического факультета Казанского университета в 1890–1899 гг., затем — ректор Казанского университета.

(54) П. А. Некрасов был профессором Московского университета с 1886 г.

(55) Tabula rasa (л а т.) — чистая доска. Говорится о незаполненном пространстве, о сознании и душе человека, о ребенке как предмете воспитания.

(56) Вероятно, имеется в виду книга В. В. Бобынина «Математика древних египтян» (М., 1882).

(57) Драма Г. Ибсена «Когда мы, мертвые, пробуждаемся» (1899) была поставлена В. И. Немировичем-Данченко в Московском Художественном театре (премьера — 28 ноября 1900 г.).

(58) Боркман — герой драмы Ибсена «Йун Габриэль Боркман» (1896), Рубек — герой драмы «Когда мы, мертвые, пробуждаемся», Вранд — герой одноименной драматической поэмы Ибсена (1865). Рубек в финале драмы совершает восхождение по леднику на гору и гибнет в снежной лавине; Бранд также гибнет на горной вершине, погребаемый лавиной.

(59) Ср. запись Белого, характеризующую май 1896 г.: «…живем (немного) в Берлине с семейством проф. Млодзиевского» (Материал к биографии, л. 6).

(60) «Общество содействия успехам опытных наук и их практических применений имени X. С. Леденцова» было организовано в 1909 г. при ближайшем участии Умова, который занял в нем должность товарища председателя (см.: Бачинский А. И. Очерк жизни и трудов Николая Алексеевича Умова. М., 1916, с. 63–68) и стал редактором «Временника» Общества. О деятельности Умова в леденцовском обществе см. также речь С. А. Федорова в кн. «Протокол чрезвычайного соединенного заседания московских ученых обществ и учреждений в память Н. А. Умова». М., 1916, с. 23–30.

(61) Л. А. Кассо был министром народного просвещения в 1910–1914 гг. В знак протеста против его политики Умов «в 1911 году после устранения президиума университета от занимаемых ими должностей и профессуры, (…) в числе других профессоров устранился от жизни университета, прекратил чтение лекций и отказался от заведования учреждениями, связанными с кафедрой физики» (Умов Н. А. Автобиография. — В кн.: Научное наследство. Естественнонаучная серия, т. 2. М., 1951, с. 386).

(62) И. И. Мечников был избран доцентом Новороссийского университета (в Одессе) в 1867 г., в 1870–1882 гг. был там же профессором зоологии и сравнительной анатомии. О дружеском кружке Мечникова, Сеченова и Умова в Одессе см.: Сеченов И. М. Автобиографические записки. М., 1952, с. 222–223.

(63) В этом очерке Бачинский пишет об Умове: «…он нередко высказывался в том смысле, что эстетика выше этики. „Вселенная — это арфа“, — говорил он в интимном разговоре: „Струны ее звучат дивной гармонией закономерности. Звуки всей природы стройны и строги; только струны людей издают фальшивые ноты. Каждый человек должен жить так, чтобы его струна вносила новую красоту в общую гармонию; мы должны уничтожать все фальшивые звуки в нашей жизни“» (Бачинский А. И. Очерк жизни и трудов Николая Алексеевича Умова, с. 81).

(64) Цитата из поэмы «Первое свидание» (Стихотворения и поэмы, с. 410).

(65) Интерес к этой проблематике Белый проявлял в феврале — марте 1927 г.; ср. его дневниковые записи: «Читаю сборник, посвященный строению вещества, все эти дни; статьи: Боргмана, Резерфорда, Перрена, Томсона» (23 февраля), «Все эти дни читал Пуанкаре „Эволюция современной физики“» (17 марта), «Читаю Френкеля: „Строение материи“» (18 марта), «Читаю Иоффе» (26 марта), «Читаю Механику Михельсона» (27 марта) и т. д. (Ракурс к дневнику, л. 126 об., 127 об.). В письме к Р. В. Иванову-Разумнику от 6 апреля 1927 г. Белый делится подробными рассуждениями о Н. Боре, А. Эйнштейне, И. Ньютоне и поднятых ими физических проблемах (ЦГАЛИ, ф. 1782, оп. 1, ед. хр. 18).

(66) В первом издании книги далее следовала фраза: «Сам он не был открывателем новых путей; и профессор Лебедев превосходил его и в открытиях, и в постановке лабораторной работы» (Белый Андрей. На рубеже двух столетий. М.-Л., 1930, с. 55). В связи с этим утверждением А. И. Бачинский (физик, ученик Умова, входивший в середине 1900-х гг. в круг московских символистов, напечатавший в журнале «Перевал» ряд статей и рецензий, а в издательстве «Скорпион» в 1905 г. — поэму в прозе «Облака» под псевдонимом Жагадис) направил Белому 12 мая 1930 г. следующее письмо:

Многоуважаемый Борис Николаевич!

Может быть, Вы не рассердитесь на меня, если я укажу две неточности (одну крупную и одну мелкую), вкравшиеся в изображение Н. А. Умова в Вашей волнующей книге «На рубеже…»:

1) Вы пишете: «Сам он не был открывателем новых путей; и профессор Лебедев превосходил его и в отношениях…»

Это неверно. Из высокоодаренной троицы: Столетов, Умов, Лебедев — только Умов был открывателем новых путей (в теоретическом, принципиальном смысле); и одна из обиходных идей современной физики — идея о движении энергии — принадлежит всецело ему (она разработана, между прочим, в его докторской диссертации); эта заслуга Умова общепризнана и за границей. Лебедев же был великим искусником по части тонких экспериментов, но он в науку новых идей не внес. Работы, снискавшие ему мировую известность (о световом давлении), суть лишь экспериментальные подтверждения того, что было предсказано теоретически Максуэлом. (Но и в области эксперимента у Умова есть замечательные вещи, например: он открыл новое явление, дающее связь между поляризацией света и его поглощением; он изобрел металлический экран, от которого пошли все современные киноэкраны.)