Елена Калашникова - Траектория судьбы

Перед отъездом в горы мы посетили основные достопримечательности Вашингтона – от Капитолия до Арлингтонского кладбища.

Помню, как шли вместе с Джином Стоунером вдоль стены Мемориала Вьетнамским Ветеранам, глядя на начертанные имена американских парней, погибших во Вьетнаме. Конечно же, это было непросто для нас, конструкторов оружия, из которого стреляли в то время с противоположных сторон. Хотя, разве мы посылали этих людей убивать друг друга?..

Я всегда говорил и говорю: «Конструкторы не виноваты в том, что происходит по вине политиков»! Мы с Джином Стоунером были молодыми солдатами во время Второй мировой войны, когда начали создавать оружие для защиты своих государств. И нам по-человечески горько видеть длинные списки имен погибших солдат, высеченные на черном мраморе мемориалов и кладбищ! Вне зависимости от национальности, места, времени…

Работа по видеопрограмме на территории охотничьего клуба NORVA проходила несколько дней. Съемки были организованы четко. Доктор Изелл этой работой руководил и не допускал в ней ни сбоев, ни каких-либо отклонений.

Наше пребывание в резиденции охотничьего клуба NORVA началось с осмотра импровизированной выставки оружия, подготовленной и представленной самими коллекционерами оружия. Для этого были привезены самые интересные образцы стрелкового оружия из их личных коллекций – вплоть до пулеметов «древних» конструкций. Каждый хотел, чтобы Стоунер и я обязательно постреляли из них. Правда, не все образцы удавалось привести в рабочее состояние, но ведь надо учитывать их древность. Но внешне они все сохранились, я бы сказал, просто отлично. Да и их хозяева иногда просили нас только сфотографироваться с их коллекционной ценностью – для них и это было немаловажно.

За несколько дней наших съемок в клубе NORVA мы по-человечески сблизились и подружились. Все трое – Стоунер, Изелл и я.

Джин Стоунер был человеком моего поколения – всего на три года моложе меня. Эд Изелл был меня моложе, как потом оказалось, ровно на двадцать лет. Мы трое были даже внешне в чем-то похожи. Правда, Джин и Эд были несколько выше меня, но такого же крепкого телосложения, с такими же умелыми руками, привычными к различным «металлическим» делам.

Странно, но мы даже одевались как-то похоже – моя дочь это заметила сразу. Я очень люблю носить мягкие шерстяные пуловеры и легкие курточки вместо пиджака. Джин и Эд чаще всего были одеты именно так. На съемки мы втроем, не договариваясь, приходили одинаково одетые: или в светлых летних костюмах, или в рубашках и брюках. И думаю, что на официальных приемах они, как и я же, «поеживались» в своих строгих пиджаках, мечтая их поскорее снять…

Джин Стоунер производил впечатление скромного, тактичного, дружелюбного человека. Никакой спеси, никакой самовлюбленности. Он искренне радовался нашей встрече, нашему общению. Когда мы с ним оказывались в компании людей, разбирающихся и интересующихся оружием, он вел себя как великодушный хозяин – уходил в тень, оставляя меня одного в центре внимания. Я не заметил у него ревности к моей известности в США. Или зависти…

Конечно, была одна заметная разница между нами: то, что мы получали за свой труд от своего государства. Во время официальных встреч у меня на груди сияли две золотые звезды Героя Социалистического Труда, золотой знак лауреата Ленинской премии – высшие награды Родины, и Стоунер с интересом поглядывал на них. Меня же удивило, что конструктор М16 не так известен в США, как я в России, и не имеет никаких наград от правительства. Хотя в отличие от меня, он был человеком весьма состоятельным…

Но эта разница не накладывала никакого отпечатка на характер наших взаимоотношений. Мы были коллегами, по достоинству ценившими друг друга. Общаясь через переводчика, мы часто понимали друг друга и без его помощи. Особенно, когда речь шла об оружии – общие интересы делали это вполне возможным.

Многие говорили, что конструктор Стоунер – «человек-загадка». Встреч с прессой он всегда избегал, жил замкнуто. Родился в 1922 году в Индиане. Начинал простым чертежником в известной компании «Локхид». С началом войны включился в разработку боеприпасов, а потом – автоматического оружия. Но самое совершенное из его изобретений – винтовка М-16 прошла «боевое крещение» во время войны во Вьетнаме. В отличие от моего АК, она, как и полагается, была запатентована. Всего у него около ста самых разных изобретений. Стоунер, увлекаясь пилотированием самолетов, имел небольшой реактивный самолет и вертолет, и сам садился за штурвал.

Навсегда останутся в моей памяти те несколько дней, что я провел за совместной работой вместе с Юджином Стоунером. Наше взаимное уважение сделало общение между нами в достаточной мере открытым, деловым и вместе с тем – приятным.

День, когда мы завершили съемки в резиденции NORVA и возвращались в Вашингтон, был особенно интересен: мы заехали на базу морских пехотинцев в Куантико. Вместе с американским конструктором я оказался на строго охраняемой военной базе, расположенной в тридцати шести милях от Вашингтона. Говорили, что она имеет непосредственную связь, как с Пентагоном, так и с президентом США, который там бывает.

Невозможно и передать, как я волновался, попав туда. Мне все это казалось почти не реальным. Ведь база – нечто похожее на наш подмосковный испытательный полигон. С не меньшей степенью секретности… И вдруг – я тут!..

В кабинете начальника базы генерала Коффилда мое нервное «оцепенение» постепенно прошло, и я стал более активным участником той интересной беседы, что завязалась между доктором Изеллом и хозяином кабинета. Они оба вспоминали те военные события во Вьетнаме, которые происходили более двадцати лет тому назад.

Ну, а после того, как генерал в присутствии Эдварда Изелла и Юджина Стоунера сказал, что он командовал подразделением морской пехоты во время вьетнамской войны и с тех пор знаком с АК-47, а теперь рад видеть его создателя своим гостем, я совсем успокоился. Кстати, в дальнейшей беседе генерал рассказал нам и о том, как многие американские солдаты предпочитали воевать трофейными АК-47, а не винтовкой М16. Но сам он не мог себе этого позволить. Во-первых, это было бы не патриотично и, кроме того, могло вызвать встречный огонь на себя: звук АК-47 очень характерный и ассоциировался он с наличием противника.

Что ж, это не самая малая похвала для конструктора! Да еще все это было сказано генералом морской пехоты в присутствии американского оружейного исследователя и американского конструктора, создателя винтовки М16…